Петкана

И возвращалась в свою пещеру, стараясь не думать об оазисе, путь в который означал бы начало погибели души. Я продолжала бороться с искушениями. Бороться с помощью сокрушенной молитвы. Слезно взывала к Господу, прося простить мне обиду, которую я нанесла Ему потаканием собственным слабостям. И избавить меня от бесовских нападений, которые усиливались от моей же немощи.

Но Господь словно бы отвернулся от меня. Во всяком случае, так мне казалось. И я все глубже соскальзывала в мрачную пропасть отчаяния, порожденного ощущением богооставленности.

Но и тогда не забывала слов Его: «Да не отяжелеют сердца ваши от объедения и пьянства». И припоминала поучения святых отцов, говоривших, что подобная страсть есть корень всякого зла, и прежде всего блудной страсти. Ибо и Адам впервые преступил заповедь Господню, соблазненный красотою чудесного плода и его дивным вкусом. И не позволяла себе забыть, что всякая пища, в том числе и самая вкусная, очень скоро превращается в смрад.

«Аз есмь не только бренное тело. Во мне пребывает Сам Господь. Раз каждый кусок пищи, необходимой мне для поддержания жизни, напоминает мне изысканные лакомства и разжигает страсть чревоугодия, я лучше вовсе не буду есть. Если таково мое оружие и только такой ценой могу я одержать победу, то пусть так и будет», — сказала я себе в один из мучительных дней.

Я решилась не принимать пищу. И даже воду. Много дней тянулся мой строжайший пост. Пока силы не оставили меня полностью. Тогда, почти потеряв сознание и уже не ощущая боли, которая к тому времени, казалось, вырвала из меня все мои внутренности — все, что могло алкать и жаждать, — я легла на каменное ложе в своей пещере. Пред очами моими был лик Господа. На груди — образ Пречистой Его Матери. Я была готова к смерти.

Но явилась преподобная Мария Египетская. Та, что из любви кГосподу столько лет боролась в этой же самой пустыне со своими страстями и желаниями, словно с лютыми зверями, и одержала — во славу Его! — полную победу над ними. Она осенила меня крестным знамением и своей святою рукой провела по моему телу. Посланница Божия возвестила мне о Господней милости. Искушения и вызванные ими лютые муки в одночасье оставили меня.

Так, с Божией помощью, я одержала победу над первой страстью, стремящейся завладеть душами, готовыми полностью прилепиться к Богу. Но покой мой продолжался недолго. Ибо господин всех слабостей и страстей человеческих не может примириться с торжеством праведных. И ни на мгновение не перестает ненавидеть род людской.

* * *

«Есть Всевидящий Бог, а потому нет и не может быть слепой случайности», — учат нас святые отцы.

Однако Господь нередко позволяет лукавому духу искушать нашу немощь, дабы сделать нас сильнее и мудрее.

Все началось в то утро, когда я решила пойти на источник, сама не зная, зачем я это делаю. Воды и фиников у меня было довольно. Однако что-то побуждало меня отправиться туда. Что-то внутри меня. Раздражавшее меня и не дававшее сосредоточиться на рукоделии и молитве. Не имея еще достаточного опыта и осторожности, я не распознала ловушки. Не догадалась, что это — происки врага, готовившего мне западню.

Сперва я услышала шепот. Ласковый и страстный. Потом — приглушенный смех.

А затем — увидела их. Зейнебу и какого-то юношу. Они стояли под пальмой, протянув друг другу руки. Взоры их уже были слиты во-едино. Я сразу узнала этот взгляд. Так смотрели мои подруги, юные девушки из Эпивата и Царьграда. Так смотрел на меня и тот юноша, что несколько лет подряд преследовал меня своею любовью, предлагая руку и сердце.

«Мой маленький совенок уже не прежняя девочка», — подумала я с нежностью. Словно любящая мать о своем чаде.

На какое-то мгновение я растерялась. Как мне поступить? «Если я появлюсь перед ними сейчас, то нарушу волшебную радость их свидания», — мелькнула у меня мысль. И я решила переждать. Спрятаться за барханом — так, чтобы ни они меня не видели, ни я — их. Не знаю, почему я сразу же не вернулась в свою пещеру? Видимо, лукавый дух помрачил мой ум. И он же, гнусный и пакостный, направил их в мою сторону.

Ибо, едва я успела удалиться в выбранное мной укрытие, как снова увидела их.

Они и не думали уходить. Но, наоборот, отошли от источника, дабы не привлечь внимания какого-нибудь случайного путника, мучимого жаждой, и сами стали искать укромное место, чтобы — я с ужасом поняла это! — остаться здесь надолго. Так они оказались прямо передо мной. Меня они не могли видеть. Но мне было видно все. Встать и обнаружить себя я уже не решилась. И невольно стала свидетелем того, что не хотела и не должна была видеть.

Господь да простит мне воспоминание о моем срамном падении! Но я делаю это в надежде, что тем, кто ведет брань с демонами подобного рода, сие может послужить к духовной пользе. Пусть знают все уловки лукавого и умеют противостоять его козням.