Петля

В период демократических передряг и сомнений относительно будущего КГБ высокопоставленный оратор предпочел быть достаточно дипломатичным и немногословным. Он не сказал ничего о роли Трофименко в проведении тайных операций в мрачные времена «холодной» войны и последних дней Восточной Германии до падения Берлинской стены в 1989 году. Однако многие из тех, кто стоял у могилы, знали правду. Они умели расшифровывать кодовые слова.

Двое молодых охранников вышли вперед и встали по обе стороны гроба. У каждого поперек груди висели автоматы «АК-47» как символ воинских почестей. Поляков видел, как вдова генерала вышла вперед, прижимая к лицу платок. Затем шагнули сыновья — оба офицера КГБ в форменной одежде. За ними следовала хорошо видная Полякову Наташа.

Родственники встали рядом с гробом. Загрохотал барабан, грянули медные трубы оркестра, вдова поцеловала бескровный лоб мужа, поправила цветы. Однако не чувствовалось той торжественности, которую ей, вероятно, хотелось здесь видеть. Беспрестанно каркали вороны. Слышался громкий гул проходившего мимо транспорта, затем постоянный стук молотков каменотесов, работавших над памятниками в находившейся поблизости мастерской. Наконец, пьяное мерзкое семейство, которое в память кого-то похороненного тут распивало водку и закусывало колбасой неподалеку, в общем секторе кладбища. Они сидели на рыбацких стульчиках и всячески поносили КГБ.

Поляков видел, как Наташа с братьями подходили и последний раз целовали Трофименко в губы. И Поляков все больше убеждался в своей правоте, в том, что он приметил. Лицо у Трофименко было сильно загримировано, с ярким красноватым оттенком. Что пытались скрыть толстым слоем грима и пудры мастера похоронного отдела?

Семейство отступило, а двое небритых могильщиков протиснулись вперед с крышкой гроба. Они запихнули свисавшую материю внутрь, установили крышку над телом генерала и навсегда отгородили его от живых с помощью молотка и гвоздей. Двенадцать солдат из почетного караула подняли карабины и произвели три залпа. Оркестр заиграл короткий вариант Российского гимна, в то время как могильщики опускали гроб в могилу с неприличной поспешностью. Вдова приблизилась, взяла горсть морозной земли, бросила ее на гроб. За ней последовали сыновья и Наташа.

В течение нескольких минут лопаты шаркали по замороженной земле, которой могильщики засыпали могилу, а присутствующие продолжали колотить ногой об ногу, чтобы хоть немного согреться. На холмик возложили огромный венок из еловых ветвей от семьи, потом такой же — от КГБ, затем третий из пластиковых цветов — от друзей и ближайших сотрудников. Поляков видел, как разные начальники поочередно подходили к вдове Трофименко выразить соболезнование и тут же удалялись. Среди них находились Зорин и Марченко. Олег Иванович был уверен, что оба, как подлинные профессионалы, оглядели лица всех провожавших и видели его, Полякова, стоявшего в отдалении.

Участники церемонии расходились. Поляков обратился к стоявшему рядом аппаратчику средних лет. Он не имел о нем ни малейшего представления. Но это было несущественно. Вдруг знает случайно, что сделала с генерал-полковником похоронная команда?

— А как умер Александр Александрович? — спросил Олег Иванович тихо. — Своей, естественной смертью?

Аппаратчик пожал плечами.

— В извещении о кончине, когда товарищ Трофименко лежал для прощания в клубе КГБ, говорилось, что он почил скоропостижно у себя дома.

Человек двинулся прочь. Поляков ковылял за ним, превозмогая боль в теле и продолжая допытываться:

— А не было несчастного случая? Почему лицо товарища Трофименко все в царапинах?

— Он умер дома — это все, что нам сообщили, — пробормотал аппаратчик. — Он умер дома три дня назад… внезапно, очень внезапно, — добавил он таким тоном, который сам по себе нуждался в дальнейшем объяснении.

Шагавший впереди офицер обернулся и, в упор посмотрев на Полякова, спросил:

— Почему вас интересует, как скончался товарищ Трофименко? Какое вам до этого дело?

— Генерал был заслуженный человек и мой личный друг, — соврал Поляков. — Вправе я знать, как умер мой добрый друг?

— У родных бы узнали, если друг, — резко сказал офицер.

А осторожный сосед поколебался немного, огляделся с опаской и, неожиданно поманив Полякова за собой, стал говорить:

— Вам известно, что Трофименко жил в доме для высокопоставленных работников на улице Чехова? — Поляков слышал это впервые, но согласно кивнул. — Все в доме у нас знают, что произошло. Именно поэтому они с такой осторожностью выбирали слова для хвалебных речей. Это правда, что товарищ Трофименко умер «спокойно у себя в квартире». Он выпал с балкона десятого этажа при таинственных обстоятельствах. Но все теперь напуганы, и никто не скажет больше того, что было сообщено в официальном извещении.

Поляков старался не отстать от собеседника, хотя с трудом поспевал за ним.