Петля

Я смотрела на него и, как дура, не могла себя заставить оторваться, это было просто невозможно… Так кролик смотрит на удава. Меня завораживало буквально все: его превосходство, властный голос, грациозные движения, сигарета в идеальных губах и то, как он выпускал кольца дыма… Все в нем привлекало внимание, порабощая волю. Породистый, безумно красивый аристократ, от кончиков волос до кончиков ногтей. Утонченный, жестокий и властный ублюдок. Мужчина не может быть одновременно красив как дьявол, умен, сексуален и силен, должен быть хоть один изъян… маленький, незначительный изъян. Но их не было. Не придраться. Белая отутюженная рубашка, ровно завязанный галстук, идеально выбритый подбородок, лоснящиеся, зачесанные назад волосы… длинные ухоженные пальцы, удерживающие сигарету. Я засмотрелась. На моем месте никто не смог бы реагировать иначе. Аура безграничной власти, раболепного преклонения его подчиненных, уважения… фанатичной преданности в их глазах… они смотрели на него, как на Бога, и вторили ему, словно эхо. Я бы не удивилась, если бы все они дружно встали на колени и целовали носки его туфель. Мне это казалось более, чем естественным.

Он действовал на меня точно так же. Бывают люди, которые умеют ставить других на колени только интонацией своего голоса и одним взглядом — он был одним из них. У меня не было опыта настолько близкого общения с мужчинами. У меня вообще не было почти никакого опыта в этом плане, но такие вещи чувствуются подсознательно. Они ощущаются на уровне молекул и атомов, вдыхаются вместе с запахом его сигарет и парфюма.

Я смотрела на его сильную шею в вороте белоснежной рубашки, на смуглую кожу, четкую линию скул, идеальные губы, ровный нос. Он поднес бокал к губам, и я снова судорожно сглотнула, когда Воронов сделал глоток и затянулся сигаретой. Его горло напряглось, скулы дернулись, и я вздрогнула. Во мне опять просыпалось нечто странное, неконтролируемое… Как сегодня днем. Мгновенная реакция на него. Нереальная. Невозможная. Противоестественная. Если прикоснуться к его скуле… какая у него кожа на ощупь? Гладкая, атласная или бархатная? Шероховатая от пробивающейся щетины? А если скользнуть по его щеке губами? Дотронутся до его шеи, запустить пальцы в густые волосы. Невероятно и невозможно, словно дотянуться до звезды. Снова взгляд на его губы, и мои собственные невольно дрогнули. Когда Андрей провел по нижней губе кончиком языка, и она влажно заблестела, у меня пересохло в горле.

— И как в этом доме заслуживают подобные привилегии? Мне встать на колени? Умолять? Протягивать к вам руки, как попрошайки на улицах? А может, у вас иные критерии заработка на пропитание?

— Ты знаешь, — он сбил пепел в толстую, круглую хрустальную пепельницу, — мне понравился каждый из предложенных тобой вариантов. Но да, здесь иные критерии, и они намного эффективнее, чем стояние на коленях и мольбы. Они даже эффективнее чем то, о чем ты подумала.

Снова усмехнулся, и я тронула щеки пальцами. А о чем я подумала?

Вот сейчас он и заставил подумать именно об этом. Намеренно. Я уверена, что намеренно, на все сто процентов. Мне захотелось зажмуриться. Такая улыбка делала его намного моложе, и в то же время он наглая и самоуверенная сволочь. Знает и не сомневается в том впечатлении, которое производит на женщин. Наверное, в этот момент в моей голове пронеслись самые яркие и эротичные картинки, на которые только был способен мой мозг. Я почему-то представила себя на коленях… но совсем не для того, чтобы умолять его дать мне поесть. О Боже.

— Может, поделитесь со мной вашими критериями и перестанете делать идиотские предположения, о чем я могла подумать?

— Непременно. Тебе не холодно почти голой? Или это просто не входило в перечень того, на что ты готова ради ужина?

— Не входило. Я не думала, что с кем-то столкнусь в такое время.

— Удивительно, что ты вообще об этом думала.

Мне показалось, что он отвесил мне пощечину. Нарочито унизительным тоном и с этим раздевающим взглядом, под которым кожа начинала дымиться.

— Мои вещи намокли, а новых мне никто не принес. Те, в которых я была раньше, забрала ваша кухарка. Это было единственное, в чем я могла выйти из комнаты.

Он проигнорировал мой упрек, словно вообще меня не слышал. У него всегда поразительно получалось выставить меня идиоткой.

— Я думаю, что у тебя было достаточно времени подумать о своем поведении и о дальнейшем пребывании в этом доме. Свои условия я тебе озвучил сегодня днем. Моя дочь скоро приедет со стажировки и будет жить здесь с тобой под одной крышей. Для нее ты будешь просто гостьей. И я хочу, чтобы она ни на секунду в этом не усомнилась, иначе мне придется избавиться от тебя так же быстро, как избавляются от надоедливого насекомого.

— Гостья? И часто здесь бывают такие гостьи?

— Не часто, — холодно ответил он, — настолько не часто, что это вызовет много вопросов, на которые у меня есть вполне логичные ответы, и ты, — он слегка подался вперед, — мне подыграешь. В свою очередь я значительно улучшу условия твоего пребывания в этом доме.