Петля Афродиты

– Сейчас никто. Папа умер от инфаркта. А был бизнесменом. Он оставил много долгов, мне пришлось распродать все… Было стыдно… В общем, я уехала, здесь купила небольшую квартиру, машина у меня старая. Мне сейчас трудно… нужны деньги…

– Так, – почесывал он гладковыбритый подбородок. – Образование высшее, компьютер ты знаешь… но не работала.

– Не думаю, что мне будет сложно освоить профессию секретаря.

– А как насчет интима?

Его морда расплылась в сальной улыбке, морда ждала согласия, ведь у красивой девочки положение безвыходное. А девочка опустила длиннющие ресницы, явно смутилась, поднялась с места и:

– Извините… Я… наверное… не туда пришла… Извините, что отняла у вас время.

Она двинулась к выходу, уже думая, как ей дальше таранить этого поросенка, но он вдруг сказал:

– О моем решении тебе сообщат завтра.

Сати обернулась, улыбнулась ему самой искренней улыбкой и тихо, с проникновенным оттенком проговорила:

– Спасибо.

Через день она вышла на работу, взяли ее с испытательным сроком. В течение месяца Сати рвала жилы, оставаясь на сверхурочные без оплаты и разбираясь в бумагах. Она быстро стала незаменимой, у нее всегда были готовы документы, она помнила все его встречи и обещания, выслушивала жалобы на «всяких козлов двуногих», поила чаем с успокаивающим эффектом. Сати восхищались все, кто приходил в кабинет Маковца. А она скрупулезно отправляла копии документов Халилову (пригодились знания бухгалтерского дела), отчитывалась о каждом прошедшем дне. Но когда Сати и после подписания договора на год стала оставаться после работы, босс, однажды выйдя из кабинета, обалдел:

– Ты торчала здесь, когда был испытательный срок, а сейчас чего?

Сати, не отвлекаясь от печатанья, ответила:

– Работы много. А что дома делать-то? Телевизор смотреть? Ой, пока вы здесь, Дмитрий Янович, взгляните… (Он подошел, стал сзади, уставившись в монитор и вдыхая аромат, прозрачным облаком окутавший девушку.) Этот документ я должна отправить в «Ментон»… Может, перевести его на французский?

– Не стоит. Там принимают на русском, фирмой управляет наш человек… то есть из России… Короче, так: заканчивай. Поехали, накормлю тебя.

Она повернулась в кресле, изобразив неподдельное изумление, на самом деле решала задачку. Если эта скотина полезет прямо в приемной, дать ей по красной роже или, как в лучших традициях офисного быта, беспомощно отдаться на столе? Рановато в любовь играть, он еще не созрел, не показал свой «богатый внутренний мир», не доказал, что достоин счастья лобызать ее по первому требованию, да и не ухаживал толком за ней.

– А это входит в мои обязанности – сопровождать вас на ужин? – спросила Сати, разыграв растерянность, мол, не помню такого пункта.

– Не входит, – нахмурился патрон. – Я просто… по-человечески.

– Ну, раз так… поехали.

С того вечера началось их сближение. Как ни странно, патрон робел перед Сати, потом благоговел, наконец, дико-страстно-глубоко полюбил. И однажды пылко признался, предложил руку с сердцем, пообещав развестись с женой. Она тоже призналась, что он нравится ей – великодушный, щедрый, умный, такого человека редко встретишь в наш пошлый век, но отдаться в кабинете… фи, фи, фи! Только на чистой постели, чтобы красиво… Маковец хотел в ближайший отель отправиться, но Сати возразила, обнимая мордастое чудо:

– Я не требую от вас резких заявлений, время покажет, как поступать. Здесь вас многие знают, зачем вам сейчас проблемы с семьей?

Вот какую благородную девушку повезло ему заполучить! Мало того, что красоты писаной, так еще и не алчную, не гоняющуюся за чужим баблом! И поехали, куда она подсказала – в дальнюю гостиницу, там под видеокамерой… но влюбленный патрон этого, разумеется, не знал.

Отношения с Маковцом развивались в романтическом жанре, он просто млел от Сати, а она была стабильно внимательной, доброй, нежной, ласковой. Но все никак не встречалась с Сорокиным, однако верно кто-то сказал: всему свое время. И время пришло. На корпоративную вечеринку сотрудники приходили без жен-мужей, по-настоящему Маковец оценил этот дивный обычай, когда впервые после начала отношений с Сати устроил вечер, посвященный пятнадцатилетию фирмы. И на фиг ему здесь жена, когда рядом такая богиня ходит в облегающем платье до пят, переливающемся всеми оттенками синего цвета? Он свободы теперь хотел. Конечно, пригласил друзей, среди них и Сорокина.