«Петля анаконды». Как заставить Евразию сдаться

Есть также еще одна своекорыстная и чисто внутренняя причина настороженного отношения московской элиты к возглавляемой США глобализации. Эта элита традиционно испытывала сильные предпочтения в отношении высокоцентрализованной системы управления. Централизованная власть отвечает ее интересам, в то время как глобализация угрожает ослаблением этой власти и снижением эффективности национальных политических институтов. Российская элита инстинктивно отвергает идею децентрализованной нации, в которой регионы в меньшей степени зависят от Москвы и большей степени напрямую взаимодействуют с «заграницей».

Официальная позиция Китая тоже отражает явственную культурологическую враждебность в отношении поддерживаемой США глобализации. В условиях, когда марксизм утратил свое значение как во внутриполитическом контексте, так и в глобальном масштабе, политическое руководство Китая нуждается в альтернативном доктринальном обосновании своей монополии на власть в стране, в то время как в международном плане оно стремится выработать общее интеллектуальное видение близких по духу противников американского «гегемонизма». Последний аспект, касающийся утверждений об изначальном антидемократизме глобализации, играющей на руку сильным, дает весьма удобный аргумент в защиту отстаиваемой Китаем идеи «многополярности».

Можно также уловить некоторые элементы формирующейся контрдоктрины в частых заявлениях китайцев относительно концепции «азианизма» (предположительно при главенстве Китая), которую надо развивать в интересах независимого обеспечения коллективных интересов стран Азии перед угрозой гегемонистской глобализации. Поддерживаемая Китаем концепция «азианизма» может стать привлекательной альтернативой глобализации, использующей общность взглядов влиятельной китайской диаспоры в Юго-Восточной Азии и китайцев в КНР. Два недавних китайских бестселлера: «Китай может сказать “нет”» (явное подражание очень популярному антиамериканскому памфлету, написанному видным японским националистом и озаглавленному «Япония, которая может сказать “нет”») и «Китайский путь: в тени глобализации» – отражают представления о том, что глобализация является продолжением американского политического и экономического гегемонизма.

Парадоксально, но именно приверженность Китая глобализации, а не противодействие ей может стать препятствием для мирового экономического господства США. Как уже отмечалось, Китай является излюбленным примером для всех, кто пытается рекламировать глобализацию. Китай не только привлекает американский капитал, который видит все меньше возможностей для приложения в сфере национального производства в самих США, но и вообще становится все более притягательным для прямых иностранных инвестиций, привлекаемых низкой себестоимостью производимой продукции, высокой производительностью труда и избыточной дешевой рабочей силой Китая. Если эту тенденцию связать с заметным падением уровня прямых иностранных инвестиций в экономику США, которые сокращают дефицит торгового баланса, и прогрессирующим падением прибыльности американской промышленности, успех глобализации, превратившей Китай в главную промышленную фабрику мира, может стать основным фактором в крахе американской промышленности. 

* * *

Наконец, возражения антиглобалистов имеют еще один вполне практический аспект. Контридеологи понимают, что американская экономика является локомотивом глобального развития и американская мощь является основой мировой стабильности. Заметный экономический спад в США и его отрицательное воздействие на мировую экономику могут повернуть вспять тенденцию развития свободной мировой торговли (эта тенденция энергично поддерживается находящимися в Вашингтоне всемирными организациями). Учитывая, что американская мощь неотделима от жизнеспособной американской экономики, экономический кризис приведет к ослаблению влияния Америки в мире, ослабит явно позитивную связь между глобализацией и интересами безопасности США и стимулирует пагубное национальное экономическое соперничество. Многие мощные группировки, выражающие национальные экономические интересы, от немецких угольщиков до японских производителей риса и американских сталелитейщиков, по крайней мере в краткосрочном плане, только выиграют от возрождения протекционизма.

Эта смесь мотиваций и убеждений еще не составляет последовательную и систематичную антиглобалистскую идеологию по типу марксистской связи псевдоисторического детерминизма и идеалистического фанатизма. Это, скорее, протест против пугающего будущего и возмутительного настоящего, чем альтернативный план для человечества. Короче говоря, глобализация осуждается по различным причинам, многие из которых связаны с лежащим на ней негативным отпечатком Америки, но контркредо пока еще не предлагает цельного, идеологически привлекательного альтернативного плана установления мирового политического и экономического порядка. Сторонники контркредо могут нападать на своего доминирующего противника, но они пока не в состоянии перейти в решительное контрнаступление.