Петля безопасности: хроника автомобильных катастроф

В 2006 году Овчинников прекратил участвовать в заездах. Свою деятельность он сосредоточил на организации гонок. Им осуществлялась медиаподдержка стритрейсинга, организовывались съемки заездов и участие клуба «Найт рейсинг» в разнообразных автошоу и фестивалях. В качестве организатора он снискал себе настоящую славу среди московских любителей стритрейсинга. Один из его соратников говорил: «Андрей был Организатором, Организатором с большой буквы, Организатором всего… Ночных гонок, вечеринок, автоэкзотики, съемок фильмов, сериалов, тематических программ по рейсингу и многого другого. Андрей был тем самым позитивом в жизни каждого, кто приезжал на любое мероприятие, в которое он вкладывал свою силу и душу, той самой зажигательной искрой, которая ярко жгла в ключевые моменты мероприятий. Многие, кто знал Андрея лично, никогда бы не сказали, что в нем есть какой-то негатив, Андрей просто брал от жизни все то, что она предлагала ему каждый день и ночь». Однако все эти способности и качества оказались абсолютно бесполезными, когда однажды на ночной дороге возникла непреодолимо опасная ситуация. На момент гибели Андрею Овчинникову было всего 25 лет.

Днем 29 июня 2008 года Андрей Овчинников был у себя на даче в Подмосковье. Тот воскресный день он посвятил отдыху. Просто отдыху безо всяких излишеств. Даже человеку-мотору и «ходячему позитиву» иногда необходимо побыть наедине с собой — без беготни, суеты и всего прочего, что составляло огромную часть его жизни. Шел довольно сильный дождь. Под него хорошо думалось. Ведь мыслями Андрей, вероятно, все равно оставался в своем любимом деле — стритрейсинге. Тут уж, как ни расслабляйся, как ни медитируй, невольно возвращаешься к тому, что стало неотъемлемой частью твоего существования.

Да и почему бы не подумать об уличных гонках, если дела шли отлично? Особенно после того, как у городских властей удалось выбить право на проведение дрэгрейсинга — гонок на ускорение на четверть мили. Один из видов стритрейсинга получил официальный статус. Это не могло не радовать. Да и спонсоры с другими заинтересованными лицами вскоре подтянулись. Чем дальше, тем больше гонки становились не просто рискованным увлечением, но и серьезным бизнесом. Вряд ли Овчинников не думал об этом в тот дождливый день. Тем более что как раз нашлись очередные меценаты, которые были готовы вложить в легальный вид стритрейсинга приличное количество денег.

Время шло, однако дождь не утихал. В отличие от бразильского гонщика Айртона Сенны Андрей Овчинников человеком дождя не был и ездить в дождливую погоду не очень любил. Вероятно, поэтому он сидел на даче до вечера и ждал, когда дождь прекратится. Даже народная примета, что дождь в дорогу — это к удаче, его совершенно не устраивала.

Водитель грузового автомобиля «МАЗ», назовем его Иван Ильич, в тот воскресный день работал. Выходные или не выходные дни — это не имело для него значения. Главным делом для него была работа, чтобы обеспечить и себя, и свою семью. Гонками Иван никогда не увлекался. Слышал о существовании «Формулы-1» и авторалли «Париж — Дакар», но никогда не следил за ними. И уж тем более ему не пришло бы в голову самому участвовать в любом из гоночных состязаний. Как-то коллеги заговорили о стритрейсинге, объяснив его суть. Иван Ильич лишь покрутил у виска и выдал несколько незамысловатых слов, по-народному емко характеризуя и уличные гонки, и их участников. 29 июня он не мог предположить, что ему доведется встретить на своем пути настоящего стритрейсера. Да еще как встретить!.. Но тогда он только готовился к рейсу. Ему было наплевать на погоду. Дождь или солнце — надо делать свою работу. Этому жизненному принципу водитель «МАЗа» старался никогда не изменять.

Дождаться полного прекращения дождя Овчинников не сумел. К вечеру дождь лишь немножко утих, но так и не закончился. Волей-неволей Андрей собрался в дорогу. На улице было свежо. Стритрейсер сел в свою машину «Сузуки Лиана» и неспешно выехал из дачного поселка. Оказавшись на трассе, он прилично прибавил скорости: сначала до 100, а затем и до 130 километров в час. Конечно, мы не знаем, о чем тогда думал Овчинников. Мы можем лишь предполагать. А думать он вполне мог о кино.