Георгий Гаврилович хотел устроить себе маленький праздник. Настроение было приподнятым и торжественным. Сегодня у него был день рождения, но словно папуас из лесов амазонки, Георгий Гаврилович знал лишь свой примерный возраст, небрежно сосчитанный по знаменательным событиям, каких было не много. Как и любому человеку, ему не хотелось стареть, и он нарочно отказался от напоминаний об этом неминуемом процессе. Но праздник есть праздник, от этого отказываться нельзя, по-этому, размахивая пакетом с сосисками, кряхтя и прихрамывая, он направлялся уладить дела и затем немного побаловать себя ужином, на который, по мимо сосисок, собирался приобрести бутылку водки объемом не более ноль три, чтобы не забалдеть.
По проспекту шли демонстранты с плакатами, призывающими неравнодушных восстать против диктатуры режима. По всюду слышались политические лозунги и Георгий Гаврилович свернул за угол чтобы не быть случайно схваченным службами обеспечения порядка. Он перестал интересоваться политикой два, а то и три десятка лет назад, на рубеже тысячелетий, когда и сам боролся за целостность привычного ему мира, но одержав сокрушительное поражение, оставил в сердце теплый уголок для приятной ностальгии по мороженому за одиннадцать копеек и похожему, по словам очевидцев, на ослиную мочу, пиву из автомата за двадцать две копейки.
– Удивительно… – пробормотал он, смотря как молодые люди раскачиваются на фонарях с оскорбительными криками в сторону власть имущих.
– Спокойно вам не живется. Палкой бы по голове надавать, чтоб не повадно было. – буркнул он, считая, что самые важные события в жизни страны произошли почти-что три десятка лет назад, а все что было после, лишь движение по инерции, которое не стоит пытаться прервать, подставляя хрупкую ногу под колеса неспешно ползущего поезда.
Георгий Гаврилович редко смотрел телевизор, но о жизни знал ровно столько, сколько позволяли знать телепередачи государственных каналов. Опасаясь быть причисленным к хулиганам, он развернулся и быстрыми шагами скрылся в переулке. Его путь лежал в злополучную нотариальную контору, принёсшую дурную весть и что того хуже, заставившую Георгия Гавриловича вновь включить фонарик в бездне нежеланных воспоминаний.
У нотариуса
– Солянка! Закричала молодая секретарша, высунувшись из-за двери кабинета в который уперто пытался пробиться Георгий Гаврилович, но быстро был осажен коллективом собравшейся очереди.
– Солянка! Уже с сомнением повторила она и недоумевающе уставилась в свой список.
– Это я! – отозвался задремавший Георгий Гаврилович и поднял пакет с сосисками над головой, чтобы его заметили.
– Вы? – с сомнением спросила секретарша.
– Я! – Убедительно ответил ей Георгий Гаврилович.
– Это у вас фамилия странная такая? – издевательски повторила девушка.
– Так точно. Фамилия. Георгий Гаврилович Солянка.