Петля инженера. Солянка

– Не у нас…условия получения наследства диктовал ныне покойный, ваш брат. Он всего лишь хотел, чтобы вы ни копейки не давали его сыну, который по словам покойного вел неподобающий образ жизни.

– Какой, какой? – переспросил Георгий Гаврилович подозрительно прищурившись.

– В народе про таких говорят «вертопрах». – с учтивой улыбкой архаично выразился Самуил Матвеевич, он испытывал симпатию к устаревшим выражениям и получал громадное удовольствие от их употребления, особенно, если собеседник сумел его понять.

– Похоже на моего брата, всех учил жить. Последние годы наверно совсем из ума выжил. – бормотал себе под нос Георгий Гаврилович.

– Сенильный возраст, впрочем, это совсем не мое дело… – Самуил Матвеевич откашлялся, поправил очки и снова уставился на лист бумаги.

– Делить ли деньги, это дело ваше, я лишь соблюдаю формальности и по закону вынужден ознакомить вас со всеми имеющимися документами и их содержанием.

– Он совсем ничего не оставил сыну?

– Ничего.

– А квартира, он ведь жил в родительской квартире? – возмущенно спросил Георгий Гаврилович.

– Ушла с молотка. Даже не пытайтесь вернуть, я все проверил. – холодно ответил нотариус.

Самуил Матвеевич отлично знал, что стало с квартирой, ведь он лично участвовал в фальсификации документов для продажи, с чего получил свои дивиденды. Любые денежные махинации заставляли его ладони нервно потеть, но что-то внутри приятно клокотало, заставляя беспокойно крутить в руках предметы канцелярии. Каждый раз, когда внутри Самуила Матвеевича возникало теплое шкодливое чувство, он сам того не понимая, оценивающе взглядывал на собеседника, опасаясь, что тот услышит его мысли и лихорадочно вытирал пот со лба.

Последняя встреча. Битва упрямцев

Георгий Гаврилович задумался. Он видел сына своего брата еще совсем маленьким. Это был поздний ребенок и отец его очень любил. Мальчика звали Николай и теперь ему было уже двадцать шесть. Еще тогда, в своем малом возрасте, маленький Колька, все время сидел на руках у отца, не желая ходить своими ногами. Георгий Гаврилович хорошо запомнил счастливую улыбку своего брата Александра, держащего на руках маленького плачущего Кольку в трехлетнем возрасте. Запомнил он и уставшее, покрывшееся глубокомысленными морщинами лицо брата, все так же держащего десятилетнего Кольку на руках, во время их последней встречи, много лет назад.

– Наверно этот кобыленок так и ездил на отце, до конца его дней… – сказал в слух Георгий Гаврилович.

– Что, простите? – переспросил Самуил Матвеевич.

– Ничего, извините, задумался.

Георгий Гаврилович уже долгое время не видел родного брата Александра. Им всегда было тяжело понимать друг друга. Лучший период в отношениях пришелся на момент угнетающей безработицы в жизни инженера. Но в тот момент, когда потасканный временем Георгий Гаврилович, вновь вернулся к привычному и горячо любимому ремеслу, натянутые за многие годы жизни, отношения, с треском лопнули, как резинка от застиранных кальсон. После последней ссоры прошло уже много лет, но за это время, не один из участников конфликта не изъявил желания встретиться, не звонил, и не писал писем. Упрямство было ярко выраженной отличительной чертой представителей их семьи. Причиной конфликта, как и полагается, стала разность взглядов. Александр был затворником. Он любил вечера на даче, природу в ее девственной первозданной форме, нетронутой сальной рукой своих соплеменников. Любил растения и животных, шныряющих в лесах по воле инстинктов. Что Александр не любил, так это людей, с их религиями идеологиями и деньгами. Для гражданина коммунистической страны, он был истинным вольнодумцем, настоящим юродивым среди истовых адептов культа, старательно возводящих город солнца. Он считал всех этих красных фигляров в мундирах шарлатанами, хитрыми ловцами наживы, готовыми устроить вокруг себя пепелище, сидя верхом на горе пиратски завоеванных сокровищ. Ему было наплевать кто сейчас сидит на главном троне и мнит себя владыкой сущего. Скорее всего этот человек был очередной сволочью, потирающей маленькие ручки словно енот полоскун, затевая новую войну или политический конфликт. Только живой ум Александра, отсутствие интереса к политике и незаурядные таланты в профессии уберегли его от гибели в советские годы.