Петля. Книги 1-5

Петелиной пришлось вспомнить в деталях, как вел себя Круглов, какие вопросы ему задавались, как он на них реагировал. При этом полковник совсем не спрашивал про Нурали Джураева. Зато его заинтересовала версия Петелиной о том, что из дома Круглова пропало что-то еще, помимо денег и украшений, найденных у Джураева.

— Круглов отверг кражу других предметов? — уточнил Молотов.

— Да. Но мне показалось, что он не был в этом уверен.

— Вы установили, что Ксения Савина куда-то отъезжала за полтора часа до убийства. Где она была?

— Ездила в Звенигород. Вероятно, в кафе, в магазин или аптеку. Оперативники обошли многие заведения. Пока ее никто не опознал. Однако если Савину убил Джураев, то эта поездка не имеет никакого отношения к убийству.

— Вы сказали «если». Появились сомнения?

— Пока только одно, правда, существенное. На руках Джураева и его одежде нет следов крови убитой. А Савину не просто ткнули ножом, ей перерезали горло.

— Убийца мог помыться, переодеться, использовать перчатки.

— Возможно. Но ни перчаток, ни одежды со следами крови мы не нашли. Сам Джураев не признается в убийстве.

— Это мелочи. Кстати, вы проверили телефонные звонки Савиной?

— Только сегодня получили детальную распечатку всех звонков. Установлено, что последней, кому звонила Савина, была ее подруга в Туле по фамилии Кузьмина. Я пошлю в Тулу оперативников…

— Я облегчу вашу работу. Савина звонила Кузьминой не раз. Вот содержимое разговоров. — Молотов раскрыл портфель и достал пластиковый файл с распечатками.

— Вы ее прослушивали? — отшатнулась Петелина. — На каком основании?

— Елена Павловна… — Полковник ФСБ скорчил сочувственную физиономию. — Работа у нас такая. Но сразу предупреждаю, приобщить к материалам расследования эти данные вы не сможете.

— Тогда и смотреть не буду! — возмутилась методами слежки Петелина.

— Придется, Елена Павловна. Для пользы дела. Вам достаточно ознакомиться с последним разговором подруг в день убийства. Я настаиваю.

Сейчас, находясь взаперти, Петелина подумала, что манера общения у полковника Молотова и вора в законе Колокола весьма схожи. Оба говорят вежливо, но не терпят возражений. Оба уверены, что их корпоративные интересы выше буквы закона. Каждый фактически диктует свои условия.

Молотов выложил перед следователем лист с распечаткой телефонного разговора. Профессиональный интерес взял вверх: Петелина пробежала глазами текст. Там были выделены фразы:

«Савина: Алекс мерзкий тип! Вчера сделал такое! Но теперь он у меня на крючке. Он заплатит мне деньги, и я уйду от него.

Кузьмина: Дура! Он же богатый!

Савина: Я тоже стану богатой. И свободной. Жить с этим уродом не желаю.

Кузьмина: Ну, ты даешь! Что он сделал?

Савина: Ты не поверишь! Приеду и, может быть, расскажу. Вообще-то, я хочу стрясти с него кругленькую сумму за молчание.

Кузьмина: Слушай, подруга, это не опасно?

Савина: Я не какая-нибудь лохушка. Я все продумала.

Кузьмина: Жуть как интересно!»

Петелина прочла распечатку и вернула бумагу.

— Почему вы прослушивали Савину?

— Сами видите, Савина угрожала Круглову компроматом, требовала денег.

— Каким компроматом?

— Пока не знаем. Но очень хотим найти его. С вашей помощью.

— Потому что Круглов критикует власть?

— Потому что не должно быть тайн, которые нам неизвестны.

Этот разговор с полковником ФСБ оставил в душе Петелиной неприятный осадок. Получалось, что, помимо своего непосредственного начальника Харченко, она должна отчитываться еще и перед Молотовым. Именно из-за этого вмешательства Елена под предлогом отпуска согласилась передать нечистоплотное дело другому следователю. Харченко вздохнул с облегчением. А Елена не могла отделаться от ощущения, что она проявила слабость.

Сейчас она вновь прокручивала в голове свои прежние действия, и внезапно поняла, что, отыскивая следы пребывания Ксении Савиной в Звенигороде, они упустили из виду ломбарды.

28

Высокий фонарь, похожий на поникшую от усталости букву «Г», освещал переулок между коттеджами. Сплошные заборы одинакового зеленого цвета отбрасывали густые тени внутрь участков. В углу одного из участков притаились два человека. Лицо каждого закрывала лыжная маска. Оба держали в руке по бутылке, заткнутой тряпкой, от которой пахло бензином.

— Ты к двери, я сбоку, — шепнул один из них, показывая на кирпичный дом.

Черные фигуры пробежали по дорожке между клумбами и прижались к стене. Первый проскользнул вправо за угол. Второй остался под окном рядом с входной дверью. Когда он услышал звон разбитого стекла, быстро поджог фитиль, швырнул бутылку в окно и бросился бежать. У распахнутой калитки его нагнал сообщник.

— Криворукий! — прошипел он, выталкивая того наружу.

Первый успел обернуться и понял свою оплошность. Брошенная им бутылка разбилась о декоративную решетку, защищающую окно первого этажа. Стекло осталось целым. Горела лишь кирпичная стена, облитая бензином.

— Я подопру дверь, — решил исправить ошибку первый.

— Смываемся, идиот!

И злодеи скрылись.