Петля Реки Времени

– Это опять же к тому, – подвёл итог рассказа Геннадий, – что он как-то задействовал энергию эфира. На тачке стоял двигатель переменного тока, аккумулятор он заранее вынул. Следовательно, делаем вывод: голова-мужик смог совместить резонанс электромагнитных волн, пронизывающих нашу планету, и волн, излучаемых самим электродвигателем. Для этой цели он и собирал ламповый высокочастотный генератор. С его помощью невидимая электромагнитная энергия эфира подводилась на электроды движка. Получается, электромобиль Тесла брал бесплатную энергию из неисчерпаемого источника.

– М-м-да, – задумался Денисов. – Вот также и с пресловутыми "лучами": учёные теоретически знают о них, но построить аппарат не могут. Главным секретом, как и в случае с электромобилем, обладает только Тесла.

– Поэтому для Штольца важны не только чертежи, но и сам аппарат. Лёх, а как ты думаешь, что Штольц сделает с нами, если мы не доставим ему ни того, ни другого?

– С нами то – ладно, а что он сделает с нашими родными? Если бы не они, ей Богу, остался бы здесь. Это решило бы проблемы.

– А ты помнишь, – возразил Гена, – Крайнович сказал, что за нами и за секретами Тесла сюда придут другие "засланцы", если мы не вернёмся. Они-то выяснят, что мы слиняли. И тогда нашим семьям – кранты.

– И не только нашим. Если мы Штольцу доставим прибор, то кранты будут всему Советскому Союзу, если не всему миру.

– Да, но не забывай, мы возвращаемся не в нашу, а в параллельную реальность.

– А тебе что, не жалко параллельного Советского Союза, Россию и тамошних людей, наших параллельных семей?

– Каких?

– Забыл? Мы еще у Штольца говорили на эту тему. Скорее всего, там у нас тоже есть жёны и дети, не исключаю, что другие, или внешне такие же, но с другими индивидуальными качествами. Но всё равно – наши. И если вернёмся, они нас узнают, а мы узнаем их. По крайней мере, мне так кажется. Но, даже, если я и не прав, не давать же превосходство в вооружении этому упырю!

– Что верно, то верно, – вздохнул Генка.

– И ещё меня беспокоит, как быть с Крайновичем? – озабоченно спросил Алексей.

– Ты заметил, как он сдулся после твоего показательно-воспитательного урока джиу-джитсу? – мстительно улыбнулся Генка.

– Понял Милош, что накосячил. С того самого момента, когда мы влезли к Тесле, всё пошло наперекосяк. Надо было давно, а может быть, с самого начала дать ему в рыло и захватить власть.

– Надо было, – согласился Николишин, но мы же не профессиональные разведчики или шпионы. И потом, мы русские, а у них, как известно, пружина терпения долго сжимается, а уж потом как …бнет! Вот, похоже, наша пружина сейчас и выстрелила.

– Да это фиг с ним, меня заботит, как обмануть Крайновича. Как бы ему подсунуть ложные чертежи и какой-нибудь прибор для измерения давления в шинах. Он ведь тоже не физик.

– Это надо снова выходить на Теслу и уговорить подсунуть лжеприбор и лжечертежи.

– Надо, только хрен его теперь найдёшь. Наш Гений электричества напуган всей ситуацией, и зашхерился где-нибудь. Правильно, я бы на его месте тоже лёг на дно.

Разговор постепенно затих, потянулись минуты молчаливого ожидания. Мимо них в обоих направлениях проносились редкие в это время суток автомобили, выхватывая оба "Линкольна" светом фар. Наконец, навстречу одна за другой промчелись две большие машины.

– Они, – тихо произнёс Гофманн.

– Уверен? – спросил Николишин.

– Уверен, первый "Форд" 34-года выпуска, второй "Дюзенберг", Келлер любит хорошие машины.

– Мне тоже нравится "Дюзи", – кивнул Гена.

Вышли из машин, разминая затёкшие конечности. Ночная прохлада приятно остужала. В высокой траве по обочинам дороги обменивались автоматными очередями цикады. После душного салона "Зефира" приятный свежий ветерок слегка трепал волосы. Рассыпанные по глубоко синему небосводу звёзды с равнодушием взирали на группку людей у двух железных четырёхколёсных повозок на шоссе, ведущему в Йонкерс. По всей округе разливался запах свежескошенной травы.

– Ночной эфир объял "Зефир", – скаламбурил Генка, глядя на тачки.

Расстояние до дома проделали пешком. Особняк стоял несколько на отшибе, но если придётся стрелять, соседи, конечно, поднимут тревогу.

"Господи, как же не хочется стрелять, особенно на поражение! – подумал Алексей. – Охрана – всё-таки живые люди. У них, возможно, жёны, дети. С другой стороны, его друзья – тоже не менее живые люди". В глубине души он надеялся по возможности ограничиться руко или ногоприкладством. А вот Крайнович не преминет устроить стрельбу по живым мишеням, кровожадная сволочь!

– Слушай, Милослав, – обратился Алексей к сербу, – по возможности надо всё сделать тихо. Стреляем только в крайнем случае, если мне не удастся вырубить охрану.

В ответ серб угрюмо кивнул. Конечно, он и сам понимал, что лишний шум ни к чему, но в случае малейшего намёка на вооружённую угрозу со стороны противника, сомневаться в выборе Крайновичем средств поражения не приходилось.

Они подошли к вилле, окруженной высоким кирпичным забором.