Петля времени (Сборник)

Потом это стало утомлять. А потом Алон испугался.

Он был уже не в состоянии управлять своими ощущениями. И днем и ночью по его обнаженным нервам прокатывались камнепады чьих-то бед и бурлящие потоки чьих-то радостей. И не было от этого ни укрытия, ни отдыха.

За что? Почему именно ему досталось это непрошеное, нежданое бремя?..

Не было ответа. И единственное, что оставалось, — это знакомиться с собой новым, учиться управлять обрушивающимися отовсюду ощущениями или не обращать на них внимания.

... На работу Алон не пошел. Сказался больным, что в последнее время делал не раз, когда чувсвовал себя особенно разбитым.

Он заперся дома, пытаясь охранить свое утреннее спокойствие.

Потом не выдержал одиночества и отправился туда, где бурлила и шумела в потоках людей и машин яркая буднично-праздная жизнь большого города.

Алон шел по неширокой торговой улочке, разглядывая знакомый блеск витрин. Заходил в прохладу магазинов, малолюдных в этот час. Потом свернул на широкую тенистую улицу, тротуары которой были обильно уставлены пока еще пустующими столиками ресторанов и бистро, а в дверях магазинов стояли скучающие хозяева, глядя с надеждой на каждого проходящего...

И тут...

Волна неожиданного ужаса накатила и заполнила все его существо.

Он застыл, не понимая, что вдруг произошло, что изменилось?! Так же неторопливо плыли облака... Те же лениво колышущиеся ветви деревьев...

Вторая волна, сильнее первой, заставила его заметаться в поисках убежища от какой-то неведомой опасности.

Он бросился к стене дома, сбивая с ног вскрикивающих прохожих, и попытался забиться в щель между стеной дома и киоском. Холодный липкий страх, опутавший все его тело, не отпускал, заставил кинуться вдоль стеклянных дверей магазинов прочь от этого места. Он успел заметить удивленное лицо толстяка, торговавшего с лотка газетами.

Метров через двадцать стало легче дышать, и кольца страха ослабли. Но он продолжал судорожно прислушиваться, пытаясь уловить, в каком направлении поле опасности убывает.

В эту секунду сзади, за его взмокшей спиной, раздался пронзительный визг тормозов, чьи-то крики, звон разбиваемого стекла, скрежет и треск.

Опасность еще лизала пятки своими жгущими языками. Он метнулся в открытый подъезд и, споткнувшись о порог, покатился по холодным камням.

И в это же мгновение к дверному проему медленно докатилось пыльное автомобильное колесо и, стукнувшись о порог, повалилось на тротуар.

С колотящимся сердцем Алон обессиленно сидел у шершавой стены и не мог оторвать взгляда от колеса со старым стертым протектором.

С улицы в прохладу подъезда доносились крики, хлопанье автомобильных дверей, топот ног. А он, отрешенно уставившись в дверной проем, слушал поскрипывание песчинок под теплой потресканной резиной и тихий шорох листьев над тротуаром.

Алон хотел выглянуть на улицу, но ноги не повиновались. Он продолжал сидеть, прикрыв глаза, и перед его внутренним взором, словно в замедленном кино, катился тяжелый рефрижератор, перед ним из боковой улочки неожиданно выскакивал старый "жучок". Алон, казалось, видел испуганное лицо водителя рефрижератора, пытающегося отвернуть в сторону. И точно на том месте, где Алон стоял несколько секунд назад, рефрижератор переворачивался, вминая в стену киоск, к которому метнулся Алон вначале. И продолжал скрежетать по тротуару, круша витрины, людей, газетный лоток с продавцом, который так и остался с удивленным лицом под обломками...

Доносилась сирена то ли полиции, то ли амбуланса. Нетерпеливо сигналили застрявшие в пробке машины.

Алон слышал, как вверху в подъезде грохнули двери. Несколько мальчишек шумно скатились по лестнице и пронеслись мимо него на улицу.

Потом он услышал, как снаружи хлопнула автомобильная дверца. Чьи-то быстрые шаги прошуршали по тротуару в подъезд. Затихли напротив него.

Повеяло легкой свежестью.

В висках все еще пульсировали отзвуки того животного чувства, которое гнало его вдоль домов. Видеть сейчас никого не хотелось. Он лишь отметил, что почему-то не может понять, мужчина это или женщина...

— Вам нужна помощь?— раздался женский голос. Он поднял веки.

Прямо перед ним в полумраке подъезда стояла молодая женщина в спортивном костюме и со спортивной сумкой через плечо. Она смотрела на него с участливым любопытством, готовая продолжить свой скорый шаг и только на минуту задержавшись, чтобы задать свой вежливый вопрос.

Он глядел молча. Хотелось одного — чтобы его оставили в покое.

Женщина начала было взбегать по лестнице, но, заколебавшись посередине пролета, снова спустилась вниз. Она посмотрела на него, потом в сторону дверного солнечного проема.

— Вы не ранены? — спросила она. — Там какая-то жуткая авария.

Алон опирался затылком о холодную шершавость стены, помотал головой.

— Не ранен, — сипло проговорил он. — Спасибо. Я сейчас буду в порядке... Незнакомка все еще колебалась.

— Наверное, вы видели, что там происходило?..

Алон покачал головой отрицательно, потом кивнул.