Петр Гулак-Артемовский

Петр Гулак-Артемовский был седьмым ребенком (по некоторым данным, в семье священника родилось 10–12 детей). Имя матери будущего поэта местным краеведам удалось установить совсем недавно, благодаря записи, найденной в метрической книге Покровской церкви, которая хранится в Черкасском областном архиве: «Январь 1802 г. хоронил Григорий Ромаданов по обряду христианскому Улиану. Умерла священника Петра Артемовского жена. От роду пятьдесят четыре года». Итак, когда Петру исполнилось 12 лет, он остался без матери. Этим, пожалуй, можно объяснить и не очень благоустроенную жизнь студента Киевской бурсы.

Весной и летом семья жила на хуторе Песчаном. Здесь Артемовские вели хозяйство. Отсюда – и со двора, и из окна родного дома – мальчик любовался пейзажами необыкновенной красоты: зелеными лугами, которые простирались от края поля до тихой Ольшанки и Кучугуров, видневшихся вдали. Мальчиком он бегал по холмам, поросшим душистыми травами, знал множество сказок и песен. Эта сказочная райская природа, среди которой он рос, формировала его душу, волновала острый пытливый ум. Он чувствовал дыхание и порывы ветра, шепот трав и листьев, скрип деревьев, пение соловьев и жаворонков…

Конечно, работы на шестидесяти десятинах земли предостаточно. Как было тогда принято, на лугах выпасали скот, разводили целые стаи гусей и уток (зачем же тогда пруд?), был и сенокос. Какая-то часть земель распахивалась, там выращивали овощи, пшеницу. Часть зерна шла на продажу…

Начальным образованием маленького Петра занимался отец, обучая его вместе с другими городищенскими детьми в приходской школе. Сына, которому исполнилось одиннадцать лет, отец отправляет учиться в Киево-Подольскую бурсу, а затем в Киевскую академию, которая была в то время единственным общеобразовательным всесословным учебным заведением, куда, кроме детей местной знати и казацкой старшины, принимали и крестьянских детей. Академия давала начальное и высшее образование; полный курс обучения в ней длился двенадцать лет.

В 1615 году в г. Киеве на средства дворянки Галшки Гулевичевны на земельном наделе, подаренном Киевскому братству, на Подоле была основана братская школа. Имея поддержку от Войска Запорожского и, в частности, от гетмана П. Сагайдачного, школа пригласила учителей из Львовской и Луцкой братских школ, которые начали здесь работать. В 1632 году по инициативе киевского митрополита Петра Могилы состоялось объединение Киевской братской и Лаврской школ, в результате чего было основано новое учебное заведение – Киево-братский коллегиум с обновленной системой образования. Как и в иезуитских учебных заведениях, здесь изучали математику, начала естественных наук, основы медицины, особое внимание уделяли изучению языков – польского и латыни.

Согласно Гадячскому трактату 1658 года, коллегия получила статус академии и равные права с Ягеллонским университетом. При вхождении Гетманщины в состав Московского царства академия сохранила свой статус, который был подтвержден в грамотах русских царей Ивана V (1694 г.) и Петра I (1701 г.).

Качество образования и авторитет академии привлекали иностранных студентов: русских и белорусов, валахов, молдаван, сербов, боснийцев, черногорцев, болгар, греков и итальянцев. С момента основания Киево-Могилянской академии из ее стен вышло много выпускников, среди которых были и известные деятели: гетманы И. Мазепа, П. Орлик, П. Полуботок, И. Скоропадский, И. Самойлович, архитектор И. Григорович-Барский, композиторы А. Ведель и М. Березовский, философ Г. Сковорода, ученый М. Ломоносов.

Несмотря на попытки выпускников превратить академию в современный университет, по распоряжению правительства, указом синода от 14 августа 1817 года она была закрыта, а уже в 1819 году в помещениях Киево-Могилянской академии была создана Киевская духовная академия.

При жизни Петра Могилы коллегию никто не называл Могилянской – ни польские короли, ни московские цари. Впервые такое название было использовано в грамоте короля М. Корибута-Вишневецкого (внучатого племянника Могилы, внука Раины Могилянки) в 1670 г.: «Мы нашей королевской властью позволили, после такого тяжелого разрушения и опустошения, восстановить упомянутую Киево-Могилянскую коллегию и школы в ней».

На протяжении всего существования Киевской академии ее называли Киево-Могилянской в честь П. Могилы, Могило-Заборовской в честь Р. Заборовского, а также Могилянско-Мазепинской – в честь гетмана Мазепы. Со временем за учебным заведением закрепилось название в честь его благодетеля, и оно именовалось Киево-Могилянской коллегией.