Петр I

Однако характерно то, что он явился в столицу Пруссии для встречи с королем в «простом матросском платье». Что, впрочем, тоже свидетельствует о его уверенности в себе – он мог пренебречь любым этикетом.

Мемуары Фредерики Софии Вильгельмины многократно издавались на разных европейских языках и стали значительным историческим источником. При этом принцессу обвиняли в излишней саркастичности. Будем учитывать и это при чтении высокомерных описаний, например, русской царицы и ее приближенных.

Публикуется по изданию: Memoires de Frederique Sophie Wilhelmine Markgrave de Bareith, soeur de Frederic le Grand, depuis Fannee 1706 jusqu’a 1742, ecrits de sa main. Troisieme edition.Tome premier. Leipzig. H. Barsdorf., 1889. Пер. С. Искюля.

<…> Повествуя о сем свершившемся годе, я забыла упомянуть о приезде царя Петра Великого в Берлин. История сия довольно курьезна и должна занять достойное место в моих воспоминаниях. Царь, коему весьма нравилось путешествовать, направился в Пруссию из Голландии. Он вынужден был остановиться в герцогстве Клеве, поелику у царицы случились преждевременные роды. Царь не любил ни светского общества, ни церемоний, а посему просил у короля разрешения поместиться в загородном доме королевы в предместье Берлина. Государыня была этим не на шутку раздосадована, ведь построен этот изрядно красивый дворец был по ее повелению, и затем она озаботилась оный великолепно украсить. Галерея фарфора, находившаяся в нем, была самое пышность и великолепие, как, впрочем, и остальные комнаты, отделанные зеркалами, и поелику дворец сей представлял из себя поистине игрушку, то и назывался оный «Монбижу». Сад, окружавший сей дворец, был на диво хорош, как и река, огибавшая этот сад с одной стороны.

Дабы упредить тот беспорядок, который эти господа русские несли за собою всюду, где они ни останавливались, королева повелела вынести всю мебель из дома и доставить туда ту, что похуже. Царь, жена его и весь двор прибыли в Монбижу чрез несколько дней водою. Король и королева встретили их на берегу. Король помог царице сойти, подав ей для сего руку. Царь же, как только сошел на берег, протянул королю руку со словами: «Как я рад видеть вас, брат мой Фридрих!» Затем он подошел к королеве и хотел было ее обнять, но та отстранилась. Царица же поцеловала руку королевы, причем сделала сие несколько раз. После этого она представила ей герцога и герцогиню Мекленбургских, сопровождавших ее, а с ними и 400 так называемых дам, бывших в ее свите. По большей части это были служительницы-немки, кои только исполняли обязанности придворных дам, а на самом деле были горничными, кухарками и прачками. Почти каждая из них держала на руках изрядно одетое дитя, и когда их спрашивали, их ли это дети, то они отвечали, отвешивая на русский лад земной поклон: «Царь оказал мне таковую честь, осчастливив сим дитятею»¹. Королева не пожелала принимать представления этих женщин. Царица же, в свою очередь, весьма надменно держала себя с принцессами крови, и королю стоило немалого труда добиться, чтобы царица приняла их представления. Весь этот двор я могла наблюдать и на следующий день, когда царь и супруга его нанесли визит королеве. Государыня приняла их в апартаментах королевского замка и шествовала впереди них вплоть до гвардейской залы. Затем она подала царице руку, предоставив ей почетное место справа, и препроводила ее в залу для аудиенций.

Король и царь последовали за ними. Как только государь сей меня заметил, так тотчас и узнал, поелику видел за пять лет пред тем². Он обнял меня и пытался насильно поцеловать, причем оцарапал мне лицо. Отбиваясь, сколько хватало моих сил, я надавала ему пощечин, говоря при этом, что отнюдь не потерплю таких фамильярностей, кои срамят меня. Царя сие изрядно позабавило, и он долго затем беседовал со мною. О том, как должна я поступать в подобном случае, об этом со мною наставительно пред тем говорили; и я вела с царем беседу об его флоте и военных предприятиях, чем привела его в такой восторг, что он несколько раз говорил царице о своем охотном желании уступить одну из своих провинций того только ради, чтоб было у него такое дитя, как я. Царица тоже сказала мне несколько ласковых слов. Обе, и королева и царица, поместились под балдахином, каждая в особом кресле, я же сидела рядом с матушкой и принцессами крови.