Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

Так окончилась официальная деятельность Великого посольства в Голландии. Посольство потерпело полную неудачу: просьба его Штатами исполнена не была; они наотрез отказались поддержать Петра в войне против Турции. Об этой неудаче много писали тогда и не без злорадства в современных газетах, раздувая и преувеличивая все дело. В посольстве приписывали злорадный тон газет и преувеличения проискам и интригам французских послов, занявших враждебную позицию относительно русских, которые не поддержали с ними даже внешних отношений вежливости. «Относительно того, — писал Петр Лефорт своему отцу в Женеву, — что публикуется в газетах о нашем посольстве, действительно, нечто подобное произошло, но не так, как печатается. Верно, что господа послы по приказанию своего повелителя спрашивали и просили господ Штатов, не могут ли они в чем-нибудь посодействовать и оказать поддержку в войне, которую его царское величество начал против неверных. Если они не пожелали бы дать денег, то не могут ли они ссудить несколько кораблей или военных припасов — это предоставлено на их выбор. Они, однако, в этом отказали. Но их вовсе не просили о денежном займе, да в этом не было и нужды. Все, что говорят газеты, исходит из уст французов, потому что послы христианнейшего короля желали нам зла и делали все возможное к нашему вреду. Я надеюсь, что с Божией помощью все их планы и злые замыслы ни к чему не послужат. У них нет иной причины жаловаться на нас, кроме того, что мы не возвестили им нашего приезда в Гаагу»[1151].

Послы стали собираться в путь в Амстердам. Отъезд был назначен на 20 октября. Перед отъездом в этот день послов посетил агент Штатов Розбум с целью осведомиться, готовы ли они ехать, и предложить им экипажи от правительства. С ним были присланы подарки от Штатов посольству: послам золотые цепи с гербами: Лефорту весом в 10 фунтов, ценой в 7000 флоринов, Головину в 8 фунтов, ценой в 6000 флоринов, Возницыну в 5½ фунта, ценой в 5000 флоринов, Петру Лефорту и Богдану Приставу по цепи в 3 фунта, переводчикам Петру Вульфу и Петру Шафирову по цепи в 34 золотника, ценой в 42 золотых; священнику Иоанну Поборскому и кальвинскому пастору по гербу золотому, ценой по 30 золотых герб; дворянам посольским всем вообще три герба весом такие же, как священнику и пастору. «А подьячим, — замечает „Статейный список“, — и иных чинов и посольским людем никому ничего не дано». Великие послы дарили агента Розбума и служителей, принесших подарки и вообще состоявших при посольстве в Гааге, соболями, камками и ефимками[1152]. По свидетельству Меермана, имевшего под рукой архивные документы, стоимость подарков, сделанных Штатами посольству, равнялась 20 150 гульденам, или флоринам, а по вычислениям Веневитинова эта сумма почти совпадала с ценой подарков царских (на 3040 рублей) и посольских (на 1060 рублей), всего на 4100 рублей поднесенных Штатам на приемной аудиенции[1153].

Через некоторое время («мало погодя») после передачи подарков за послами прислано было 40 карет, и двое депутатов явились проводить их. Послы, заранее отпустив все имущество водой, приказали свите сесть в кареты, и поезд в предшествии ехавших верхом посольских трубачей и в сопровождении солдат[1154] тронулся. Депутаты проводили послов до того пункта, где их встречали. При расставании, когда послы вышли из карет и подошли к трем ожидавшим их яхтам, третий посол, Прокофий Возницын, «говорил» депутатам «пространною речью», выражая благодарность Штатам за оказанную послам приязнь и обещая донести о том государю. Простясь, послы сели в одну яхту, а в двух остальных поместились дворяне, священник, переводчики, подьячие и весь состав посольства[1155]. Ночевали послы на пути, проехав город Лейден, в деревне Альфан, находящейся от Гааги в шести милях[1156]. Сюда утром 21 октября Штаты прислали к послам гонца с известием о заключении мира между цесарем и Францией[1157]. К вечеру 21 октября послы прибыли в Амстердам.

«И с того числа, — замечает „Статейный список“, — Статы и бурмистры кормов давать не почели, и великие и полномочные послы с того времени жили в Амстрадаме на своих проторях»[1158].