Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

14 октября состоялась четвертая и последняя конференция великих послов с комиссией Штатов, явившейся на этот раз к послам в полном составе — в числе девяти человек. Результат, как и заранее можно было предвидеть, был безнадежен. Президент комиссии повторил то же, что говорилось и прежде. О делах, о которых шла речь на третьей конференции, комиссия докладывала Генеральным штатам; они вновь имели совещание и приказали комиссии ответить послам, что восьмилетняя война с таким сильным государем, как французский король, принесла Штатам большие убытки и протори. Для платежа войскам Штаты должны были прибегнуть к займам, по которым теперь предстоит платить. Много их кораблей, воинских и торговых, больших и малых, забрано неприятелем со всеми военными корабельными припасами, иные из них пожжены и потоплены, и все их запасные дворы, где хранятся корабельные припасы, опустошены. Для пополнения флота им придется строить такие корабли вновь, «а к ним корабельные припасы покупать из иных земель с великими харчами (издержками) и трудностями», а готового у них ничего теперь нет, и поэтому оказать помощь по предложению великих послов военными и корабельными припасами им невозможно. За оказываемые благодеяния голландским торговым людям, живущим в Москве, они, Штаты, «препокорственно благодарствуют и челом бьют». Тому, что на Черном море строится флот для военных действий против турок, Штаты радуются и желают его царскому величеству «на искоренение оных поган победы и одоления». Штаты просят прощения, что не могли в настоящее время оказать помощи, но в будущем, когда они «поисправятся» и придут в прежнее состояние, тогда, конечно, они должны будут оказать свои услуги и, в чем возможно, помощь. Не ожидая иного ответа, кроме извинений, добрых пожеланий и обещаний на будущее, послы не вступали уже в дальнейшие переговоры, но не могли не высказать упреков, «выговаривали пространно такую несклонность и неблагодарство» и заявили, что если Штаты по их предложению «на желание его царского величества никакого им довольства и вспоможения не учинили», то пусть назначат им день отпускной аудиенции. Условились назначить аудиенцию на 16 октября с тем, что послам будет предварительно доставлен на просмотр текст ответной грамоты, которую Штаты вручат им на аудиенции, дабы не оказалось каких-либо упущений в царском титуле.

С целью несколько отвести от себя естественное неудовольствие послов за полный отказ на их предложение Штаты сослались на штатгальтера, английского короля. В промежутке между третьей и четвертой конференцией депутаты Штатов, приезжавшие к послам, неофициально говорили, что они предложение послов передали на воззрение английского короля: «послали спроситься, как им в том поступить, аглинского короля, и как он присоветует, так они и учинят, потому что он, король, имеет у них владельство, над войском Оранского князя управление и в Раде два голоса вместо дву провинцией Штатов, и, чают де, он присоветует великому государю помочь учинить». Однако после четвертой конференции депутаты объявили послам, что король никакого совета не дал, положил все на волю Штатов, и поэтому Штаты вынесли решение отказать в помощи. Но послы прекрасно, как оказывается, были осведомлены о закулисной стороне дела; они вполне понимали истинную причину отказа, ту, что, заключив мир с французским королем, Штаты не желали содействовать войне против его союзника, турецкого султана, а кроме того, считали, конечно, такое содействие опасным для своей торговли на востоке Средиземного моря. Ссылка же на английского короля была не более как пустая отговорка. «А по проведыванию великих и полномочных послов, — замечает „Статейный список“ вслед за приведенным рассказом об обращении к посредничеству английского короля, — явилось, что Галанские Статы, отбывая того, чтоб им от того вспоможения свободным быть и салтана турского и короля францужского для купецких своих промыслов не розгневить, то, усоветовав между собою, учинили и на короля аглинского, что его в том спрашивались, солгали»[1143].

День неудачного окончания преговоров, 14 октября, послы завершили на обеде у польского посла: «Того ж числа были великие и полномочные послы по прошению полского и саксонского посла Христофора Бозе на обеде, и в столе пили про здоровье великого государя его царского величества и королевского величества польского и иных союзных государей, стоя и на обе стороны, и иных послов про здоровье». Польский и саксонский посол все еще не имел официальных полномочий, и потому посещения им русских послов и обратно его русскими послами имели приватный характер. «Саксонский посланник, — писал в Женеву Петр Лефорт, — приходил к нам incognito, так как он еще не знает, какое он займет положение. И мы его посетили подобным же образом»[1144].