Петр I. Материалы для биографии. Том 1, 1672–1697

В тот же день, 27 октября, великими послами был принят и польский посол Христофор Бозе. Все еще не приходили требуемые послами «просительные» грамоты из Польши за королевской и сенаторскими руками. Бозе сообщил, что королевская «объявительная» грамота о коронации Августа II по решению сенаторов и Речи Посполитой послана не в Голландию, а в Москву по тем соображениям, что хотя царское величество где в иных странах и обретается, однако ж «под покрытым лицом», и поэтому грамоту надо отослать в столицу, в Москву. Великие послы ответили, что, если король послал объявительную грамоту, в том его воля, только надлежало бы прислать другую грамоту — «просительную» за королевской подписью и сенаторскими руками — к великому посольству в Голландию, и при этом послы повторили мотивы, по которым считали присылку такой просительной грамоты необходимой. Особенно твердо на этом требовании, чтобы грамота была подписана не только королем, но и сенаторами, по свидетельству Бозе, настаивал третий посол П. Б. Возницын, который, как пишет Бозе, пять раз уже вел переговоры с королевским польским двором[1168]. Затем в доказательство забот царя об успехе Августа II великие послы рассказали Бозе о своей только что происшедшей беседе со шведским послом и о письме Лефорта к Оксенстиерне, причем показали ему текст письма. Бозе высказал по этому поводу большое удовольствие послам и в своем донесении королю отмечал эти шаги московских послов как доказательство ревностной заботы царя и его министров о благе польского короля и о польских делах. Этой заботой он, Бозе, по его выражению, не может достаточно нахвалиться[1169]. При этом он высказал далее мнение, что шведы не будут содействовать Деконтию, потому что они признали польского посла в Стокгольме, приняли от него объявительную грамоту о коронации Августа II и дали ему ответную грамоту с поздравлением по случаю коронации. Великие послы поинтересовались далее местонахождением короля и известиями о Деконтии, на что Бозе ответил, что король находится в Кракове и что против Деконтия посланы с саксонскими и польскими ратными людьми к Данцигу генералы Флеминг и Брант, которым предписано противодействовать высадке Деконтия на берег и пропуску к нему приверженцев из Литвы. Деконтий находится еще на кораблях, сказывают, что болен, а наверное, не смеет из-за малолюдства сойти с корабля. Ратных людей, которые через бунтовщиков на Деконтиеву сторону «затягаются», еще мало в сборе, и те могут быть скоро усмирены вступлением русских войск в Литву. К нему, послу, сверх того прислан от короля указ нанять на королевскую службу несколько тысяч ратных людей князя Саксонского, бывших на голландской службе, да цесарь обещал королю прислать на помощь пять конных полков да отпустить из Венгерской земли его королевских людей, так что у короля будет к зиме 35 000 немецких войск. Приверженцы Деконтия должны идти к нему на помощь через владения курфюрста Бранденбургского, который их не пропустит. Бозе упомянул при этом перечне сил короля, что он имеет указ пригласить на королевскую службу герцога Вюртембергского, славного пехотного генерала, бывшего на службе у английского короля, а также просить у Голландских Штатов внаем несколько воинских 30- и 40-пушечных кораблей, и об этом у него будет сегодня после полудня конференция со Штатами. Последний пункт: о найме кораблей — дело, так неудачно кончившееся для русского посольства, — живо заинтересовал послов, и они задали ему вопрос: «Чает ли он, посол, что Голандские Статы ему какое вспоможение кораблями учинят?» — и просили, какой ответ от Штатов получит, сообщить им, послам. Бозе говорил, что не надеется на официальную помощь военными кораблями от Голландии или английского короля, потому что в этом французский король увидел бы нарушение только что заключенного мира; но он очень надеется, что ему будет позволено получить помощь неофициально: «чает-де он, посол, наипаче, что позволят ему ту помочь учинить под покрышкою от иных своих подданных, а именно, позволят ему, послу, те корабли нанять у Остинской или у иной которой торговой компании тайным образом. А что они, Статы, ему, послу, о том скажут, и он, посол, им, великим и полномочным послом, о всем объявит». Великие послы задали Бозе еще вопрос об условиях мира между Римской империей и Францией. Бозе дал отрицательную характеристику мирного договора, так как в него была внесена статья, крайне невыгодная для всех протестантских князей, именно, чтобы во всех тех имперских городах, которые Франция возвращала империи, вере быть римской и церквам, которые обращены из лютеранских и кальвинских кирх в католические, оставаться католическими. Из-за этой «зело противной» протестантским князьям статьи из 24 посланников, бывших на Рисвикском съезде от государств, входящих в состав империи, 11 человек не подписали этого мирного договора, в том числе и он, Бозе. Должно быть, в виде особой любезности Бозе передал великим послам экземпляр текста договора между империей и Францией на латинском языке и притом заметил, что Англия и Голландские Штаты крайне недовольны условиями договора, опасаются, что вследствие указанной статьи цесарь в согласии с французским королем может утеснять протестантскую веру, и высказывают, что если бы уже ранее этого договора Англия и Штаты не заключили мира, то, конечно, на такой договор не согласились бы и предпочли бы продолжать войну[1170].