Петр и Мазепа. Битва за Украину

Хотя масса телег ползла медленно. Наши войска заново навели мосты, ринулись следом и настигли шведов у деревни Лесной. Левенгаупт остановил обоз и войска на поляне, со всех сторон окруженной лесом. Для русских это оказалось удобным. Под прикрытием зарослей они могли маневрировать, выбирать участки для атак. В полдень загремела битва. Царские полки наседали, шведы стойко оборонялись. Сходились в рукопашных, отбрасывали наших солдат. Был момент, когда обе стороны обессилели так, «что невозможно бится было, и тогда неприятель у своего обоза, а наши на своем боевом месте сели и довольное время отдыхали…» Через два часа схватка закипела снова. В разгар драки подоспели драгуны Боура, под натиском свежих сил шведы покатились прочь, их оборона надломилась.

Наступала темнота, прекратив бой. Но Левенгаупт, оценив состояние своих частей, ужаснулся, он потерял половину корпуса. Решил спасать то, что осталось. Приказал жечь телеги — изобразить, будто лагерь остается на месте, и горят костры. Шведы в это время бежали. Пробовали увезти хотя бы артиллерию и часть обоза — не получилось. На переправе через реку Сож пушки и возы вязли в грязи. Их сталкивали в воду. Потом сожгли и последние грузы.

Утром 29 сентября русские обнаружили, что противника нет. Обоз разгромлен, уничтожен или брошен. На поле боя насчитали 8 тыс. вражеских трупов, переловили тысячу пленных. Победа была полной и впечатляющей. Наши потери составили 1100 убитых и 2800 раненых. Петр отправил в преследование казаков и калмыков, а сам с частями своего корволанта торжественно вступил в Смоленск. Звонили колокола, в храмах славили Господа. В сражении заслужил прощение разжалованный Репнин. За доблесть и умелое командование Петр возвратил ему генеральский чин. О раненых царь позаботился особо. Лично проверял, чтобы героев разместили со всеми удобствами, хорошо кормили, «и давали б им вино и пиво» — заслужили.

Впоследствии битву под Лесной назвали «матерью Полтавской победы», она случилась за 9 месяцев до генеральной баталии. Но пока еще никто не мог этого предвидеть. Пока радовались тому, чего достигли! Бежавшие отряды Левенгаупта выбирались и блуждали по лесным дебрям, сбивались с дорог. Белорусы с ними не церемонились. Если перехватывали небольшие группы, истребляли. 1 октября один солдат добрался до ставки короля. Рассказал о разгроме. Ему не поверили. Корпус-то был сильным, а Левенгаупт — прекрасным военачальником.

Но 12 октября к Карлу явился сам Левенгаупт. Без ожидавшегося обоза, без артиллерии. Привел он не 16 тыс., а 6700 оборванных и ошалелых солдат. Вот тут-то пора было понять — война поворачивается совсем не так, как замышлялось. Нет! Карл находился в плену тех иллюзий, которые сам же создавал! Он по-прежнему был «Александром Македонским»! Значит, «варвары» в принципе не могли одолеть его.

Он даже Левенгаупту поначалу послал поздравление со «счастливым делом». А по Швеции и западным державам начали распространять официальные бюллетени, где расписывалось, как 40 тыс. русских напали на 11 тыс. шведов. Королевские войска дали им отпор, половину перебили, остальных прогнали. О потерянном обозе вообще не упоминалось. Правда, в окружении короля отдавали отчет, что утрата боеприпасов, артиллерии и продовольствия очень досадна и болезненна. Но трагедией это все-таки не считали. Впереди ждал Мазепа!

23. Маски сбрасываются

От Могилева и Пропойска шведы двинулись к Стародубу. Город был довольно большим, в нем надеялись найти значительные запасы. Кстати, при этом пересекли польскую границу. Вступили на земли Северской Украйны — они являлись уже владениями России. Карл отметил такое событие новым манифестом к местным жителям. Их оповещали, что король несет им милости и свободы, избавит их от жестокой тирании царя. От них требуется только послушание, их призывали привозить в шведский лагерь продовольствие и фураж, обещали покупать продукцию по хорошим ценам. Мазепа заверил шведов, что они встретят самый радушный прием, поскольку «черкассы» (украинские казаки) только и ждут избавления от московского ига.

Но действительность оказалась несколько иной. Шведский авангард генерала Лагеркроны вообще не обнаружил местных жителей. Они прятались по лесам или уходили в крепости. Адъютант Меншикова Федор Бартенев, посланный к нашим передовым отрядам, докладывал: «А черкасы збираютца по городкам и в леса вывозят жены и дети, и хлеб по ямам хоронят. А я им сказал, что идут наши полки, и они тому зело рады и ожидают». Да, ожидали не иноземных «избавителей». Ожидали русских!