Петр и Мазепа. Битва за Украину

Что ж, относительно боеспособности польского войска Петр не обманывался. Он видел, что строить серьезные надежды на панов проблематично. Но представлялось крайне важным хотя бы задержать шведов подольше, измотать их посильнее. Выше уже говорилось — из Киева к Августу было направлено 11 полков, подкрепить столь ненадежного союзника. На Правобережье вступили казаки Мазепы. А после взятия Нарвы Петр отрядил на подмогу полякам корпус Репнина. Но царь дал ему и тайные инструкции. Не рисковать, не зарываться. Если Август вздумает ввязаться в генеральное сражение со шведами — не вступать.

Да и углубляться в польские владения Петр Репнину не позволил. Предписал остановиться на зимние квартиры в Полоцке. Туда же Петр повернул корпус Шереметева. Ему было велено зимовать в Витебске. Войска, вроде бы, перешли границу, должны были ободрить сторонников Августа, повлиять на колеблющихся. А для шведов и Лещинского служили предостережением. Но при этом армия оставалась поблизости от России. Ее легко было снабжать, при необходимости — отвести на свою территорию.

Осеннее межсезонье, зиму и весну, царь провел как обычно. Праздновал победы триумфальным шествием в Москве. Заезжал в свой полюбившийся «Парадиз» — строящийся Санкт-Петербург. Побывал в Воронеже, спуская на воду новые корабли. А Карл все-таки начал реагировать на поражения в Прибалтике. Он сместил битых командиров, Шлиппенбаха и Крониорта. Назначил в Лифляндию одного из лучших генералов — Левенгаупта. В его распоряжение передавались значительные резервы, команды новобранцев из Швеции.

Царь получил об этом донесения и оценил, что корпус Левенгаупта может стать опасной помехой. Если русские двинутся в Литву и Польшу, он будет угрожать тылам. Государь поручил Шереметеву еще зимой совершить поход по Двине и разбить Левенгаупта, пока он не слишком усилился. Но для войск не сумели вовремя подвезти нужное количество продовольствия, фуража, боеприпасов, зимний рейд не состоялся.

В июне 1705 г. к армии прибыл сам царь. Он издал еще один манифест, успокаивая поляков — русские вступили в их владения только в качестве союзников. Войска разделились надвое. Основная часть продвигалась на Вильно. А Шереметеву поручалось прикрыть этот марш, выступать на Левенгаупта. Наши авангарды ворвались в Курляндию, уничтожили неприятельское охранение возле Митавы. Но 15 июля возле Мур-мызы они натолкнулись на основные силы Левенгаупта. Шведы занимали сильные позиции, укрепились батареями. Шереметев созвал военный совет, и было решено схитрить. Демонстрировать атаку, а потом изобразить отступление. Таким образом выманить противника и накрыть кавалерией с фланга, из засады.

Но и Левенгаупт, в свою очередь, замышлял обман. Он рассчитывал подманить русских, чтобы кинулись на штурм батарей. Шведы стали всячески показывать, будто они снимают лагерь, хотят отступить. Это подействовало как нельзя лучше. Командир драгунского полка Кропотов обнаружил их передвижения и всполошился: враг уходит! Победа ускользает! Послал донесение Шереметеву, а сам настолько возбудился, что не стал дожидаться распоряжений командующего. Поднял свой полк и ринулся вперед. За ним поскакали другие драгунские полки — без пехоты, без артиллерии.

Шереметев оказался поставленным перед фактом. Конница сама по себе ввязалась в бой, и он начал перебрасывать подмогу. Планы смешались. Русские лезли на вражеские позиции в лоб, их косила картечь. Невзирая на это, оборону они все-таки прорвали, враг побежал. Победа была совсем близка, но… драгуны чуть-чуть не дотянули. Вместо того чтобы добивать неприятеля, повернули грабить обоз. А Левенгаупт остановил свое воинство, быстро привел в порядок, кинул в контратаку. Увлекшихся кавалеристов побили и погнали. Заодно были отброшены и русские части, выдвигавшиеся на поддержку. Сражающихся развела темнота, те и другие засели в своих лагерях. Только утром шведы обнаружили, что поле боя осталось «ничьим». Вышли и подобрали 13 брошенных пушек и 10 знамен.

Наши потери достигали 2 тыс. человек. Между прочим, это было единственное поражение Шереметева за все время его службы. Однако царь в данном случае не винил фельдмаршала. Он пришел к совершенно справедливому выводу, что причина случившегося — плохая выучка драгун. Утешал, чтобы военачальник сам ободрился и ободрил подчиненных. Петр поучал, что неудачи иногда бывают полезными, а «всегдашняя удача многих людей ввела в пагубу». Хотя на самом-то деле неудача оказалась отнюдь не такой серьезной, как виделось по первому впечатлению! Мало того, она открыла путь к очередным успехам!