Петр II

— Голландец-то? Зовут Виллим Эльмзель. Его из столицы прислали в Ямбург. Приказал мастерам-стекольщикам отправляться в Петербург на новый стекольный завод, а сам задержался. Говорят, песок или что-то ещё ищет для своей богопротивной алхимии.

Распахнулась трактирная дверь и вместе с влажностью осеннего дождя в помещение ввалился высокий молодой офицер. Оглядел помещение и решительно направился к беседующим священнослужителям.

— Ваши преподобия, местный помещик и унтер-лейтенант флота Иван Сенявин. Разрешите поговорить?

— Иеромонах Арсений и иерей Афанасий к твоим услугам. Присаживайся, Ваше благородие.

Моряк присел и, кашлянув, начал разговор:

— Моё поместье в соседней деревне Вазговичи. Вы там были позавчера, Ваше преподобие.

— Да. Очень запущенное место. Ты плохо следишь за своими крестьянами. По дороге туда мне повстречался крест на перекрёстке и что я около него обнаружил? Языческие жертвоприношения!

Сенявин принялся убеждать, что люди тёмные, их надо перевоспитывать. Для этого необязательно сносить часовню или устраивать массовые экзекуции. Пока он говорил, компания людей у него за спиной внезапно принялась собираться, не доев обед. Взгляд Арсения ещё раз пересёкся с пристальным взором главаря. Похоже, предполагаемые разбойники встревожены.

— Подождите, Ваше благородие, лучше скажите, что вы знаете о тех солдатах, что у вас за спиной?

Унтер-лейтенант обернулся и смерил взглядом офицера. Через мгновение оба вежливо друг другу кивнули, а затем вся подозрительная компания направилась к дверям. Сенявин, повернувшись к уходящим спиной, пожал плечами в ответ на вопрос инквизитора.

— Понятия не имею, кто они такие. В первый раз вижу. По форме гарнизонные войска, но не из Ямбурга или Нарвы, там я всех знаю. Спросите лучше батюшку Афанасия. Он знает всех в округе.

Арсений кивнул:

— Дело в том, что эти люди показались нам очень подозрительными. Скажу больше, по описанию они походят на крайне опасных людей, замеченных в покушении на Его императорское величество.

Лицо офицера вытянулось, потом он резко обернулся, но последний из подозреваемых уже хлопнул дверью.

— Я должен проверить!

— Будьте осторожны, мой друг. Если я прав, то их будет пятеро против тебя одного.

Вскочивший было Сенявин на мгновение застыл, затем подозвал трактирщика, которого похоже хорошо знал:

— Любезный, пошли человека проследить за этими людьми.

— О чём ты, Ваше благородие?

— Лихих людей привечаешь! Как бы беды не вышло!

Пузатый мужик нахмурился, перекрестился и подозвав мальчишку-разносчика зашептал ему что-то на ухо. Сенявин обернулся к Артемьеву:

— Есть у тебя верные люди, батюшка, кто крови не боится?

— Могу собрать мужиков, только время уйдёт, да и с оружием в наших местах беда.

— Нужно послать человека в Ямбург, тамошнему коменданту. Пусть собирает команду. Я напишу письмо. Трактирщик, неси бумагу и чернила!

— А я пока пойду народ собирать, — поднялся Афанасий.

Вокруг закипела суета. Только приезжий иеромонах оставался не у дел. Он придержал священника и предложил идти по домам вместе. Но далеко от таверны им отойти не удалось. В ближайшем переулке дорогу им преградил давешний офицер. Одновременно сзади появилась фигура одного из его солдат.

— Моё почтение, батюшки.

— И тебе не хворать, Ваше благородие.

Арсений постарался сохранить самообладание, а в душе творил молитву чтобы господь помог им уговорить разбойников пропустить их. Мелькнула мысль поступить как святой Моисей Эфиопский и связать ловко противников. Но иеромонах не обольщался, оба разбойника были вооружены и явно сильнее его со спутником.

— Куда направляетесь, Ваши преподобия?

— Домой идём ко мне. Ты сказать что-то хочешь? Или пропустишь нас своею дорогою?

— Сдаётся мне, наша дорожка будет теперь общей. Но ты живёшь далеко, поп, поэтому мы сделаем проще — вернемся все в трактир и поговорим по душам.

Арсений оглянулся. Стоявший на выходе из переулка солдат недвусмысленно помахал внушительным тесаком.

— Так вы разбойники? — хмыкнул он. — И что вам нужно от бедных церковнослужителей?

— Молчание. Живо поворачивайтесь, если жить хотите!

Главарь тоже обнажил палаш и острие его застыло в паре вершков от лица инквизитора.

Делать нечего, пришлось возвращаться в кабак. Надежда, что кто-то из деревенских сможет увидеть, как священников конвоируют под угрозой оружия, была слабой. Так и не закончившийся дождь загнал всех обитателей села под крыши домов. Да и что могут сделать запуганные ижорцы-рыбаки против солдат в форме? Разве что послать весточку в Ямбург? Только пока помощь придёт, душегубы прирежут свидетелей и снова исчезнут в неизвестном направлении.

В таверне всё разительно изменилось. Сенявин, голландец, трактирщик и его малолетний помощник сидели у стены на полу. Один из бандитов держал наготове пистолет и палаш, а второй споро вязал пленников. Обоим церковнослужителям также замотали верёвкой руки за спиной и усадили рядом. Чуть позже вернулся последний громила и дверь в кружало закрыли на засов. Главарь уселся на лавку напротив пленников и задумчиво их оглядел.

— Итак, кто нас раскусил? Ты, инквизитор, или ты, поп?