Петр III

Устойчивым и решительно настроенным противником Петра III было духовенство, выражавшее недовольство указом о секуляризации их владений и непристойным поведением императора во время богослужения. «Духовенство, — доносил прусский посланник Гольц королю, — в отчаянии от указа, которым оно лишалось своих владений и будет получать деньги на свое содержание». Далее Гольц извещал Фридриха II, что духовенство жаловалось на насилие, причиняемое ему этим указом, «на странность относительно его (Петра III. — Н. П.) образа действий, которого нельзя было ожидать даже от бусурманского правительства, тогда как такое насилие учинено православным правительством. Духовенство тем более опечалено таким поступком, что, по его словам, не подлежит сомнению, что подверглось такому насилию потому только, что духовные являются служителями божиими. Это послание, подписанное архиереем и большей частью духовенства, составлено в высшей степени резко. Это послание гораздо скорее должно признать за декларацию против государя, чем за прошение». В другой депеше Гольц писал: «Донесения, полученные вчера и позавчера от начальников отдаленных провинций, доказывают, насколько духовенство старается восстановить народ против монарха. Доношения свидетельствуют, что дух возмущения и недовольства становится настолько всеобщим, что они, губернаторы, не знают, какие принять меры для успокоения умов, и требуют наставлений у двора. Они должны бы прибегнуть к мерам жестоким, чтобы укротить народ».

Скорее всего, Гольц сгустил краски, и утверждение о решительности духовенства противостоять светской власти подлежит сомнению, хотя у духовенства отсутствовали основания восторгаться ни пренебрежением императора к своему сану, ни указом о секуляризации церковных и монастырских владений. Из депеш австрийского дипломата графа Мерси следует, что император дал еще два повода духовенству для недовольства. 28 мая 1762 г. граф доносил канцлеру графу Кауницу: «На днях царь призвал к себе архиепископа Новгородского Димитрия Сеченова, занимающего первое место во всем духовенстве этого государства, и дал понять, что он, государь, смотрит на большое количество образов, находящихся во всех русских церквах, как на вкравшееся злоупотребление, и потому его воля такова, чтобы за сохранением только двух образов: Спасителя и Божией матери — все остальные были уничтожены. Сюда же русский государь присоединил свое желание, чтобы русское духовенство бросило носить бороды и длинное платье „и впредь одевалось, как одеваются протестантские пасторы“. Сеченов возражал: если требование Петра III будет выполнено, то духовенство подвергнет себя опасности „быть когда-нибудь ночью умерщвленными чернью“. Возражением император „был очень раздражен“ и сурово обошелся с епископом».

18 июня 1762 г. Мерси доносил о повторной беседе Петра III с новгородским епископом, во время которой состоялся «очень горячий разговор, ибо русский государь был намерен соорудить в своем дворце протестантскую молельню», на что епископ «прямо обещал, что русское духовенство скорее даст себя вовсе истребить, чем станет равнодушно и в молчании смотреть на это нововведение». Мерси далее извещал канцлера о недостойном поведении императора: «в торжественный день Святой Троицы» в придворной церкви: когда все опустились на колена, «он с насмешкой на лице и в жестах и с громким смехом вышел из церкви и возвратился только тогда, когда все уже встали по окончании коленопреклоненной молитвы. Такое необыкновенное поведение царя возбуждает против него в народе ненависть и отвращение».

Шумахер считал, что из всех названных им «причин недовольства самой важной было все же решение о войне против Дании… В только что закончившейся войне нация потеряли так много людей и истратила столько денег, что новый набор рекрутов уже не прошел бы без ущерба для сельского хозяйства… Нация устала от войны вообще, но с особым отвращением относилась к предстоящей; которую пришлось бы вести при нехватке провианта, магазинов, крепостей, флота и денег в столь удаленных краях из-за чуждых, не касающихся России интересов против державы, жившей с незапамятных времен в добрососедстве с Россией».