Петр Окаянный. Палач на троне

В числе всех прочих дел, в 1700 году боярам велено соотнести Уложение 1649 года с новыми указами и включить указы в Уложение…

В 1704 году велено в отсутствие царя править не Боярской думе, а «конзилии министров», причем под «министрами» подразумеваются главы самых важных ведомств.

Точно так же городами управлять должен был Главный магистрат, а арестованных Петр приказывает доставлять в Московскую ратушу – но, конечно же, на практике это оказывается обычнейшая съезжая изба. Так Том Соейер, играя в освобождение принцев и герцогов, называл кирку ножом, а бревенчатую избу в штате Миссисипи – дворцом. Не верь ушам своим…

О заседаниях Боярской думы с 1704 года не упоминается, но совершенно непонятно, исчезла она или нет? Если нет, то с введением «конзилии министров» Боярская дума вовсе не упраздняется, и становится окончательно непонятно, кто же должен управлять страной? Какой из двух органов власти?

В 1711 году, собираясь в приснопамятный Прутский поход, Петр создает новый орган власти – Сенат. 9 сенаторов во главе с обер-секретарем назначались Петром из высших чиновников «первых трех рангов»,

До 1718 года (то есть большую часть времени правления Петра) по-прежнему работали приказы. Их реформируют, водят новые. В 1701 году Иноземный и Рейтарский приказы сливаются в один приказ Военных дел. Возникли Монастырский, Артиллерийских дел, Рудокопный, Провиантский, Морской приказы. То есть никто не отменял приказов, речь идет только о разрастании уже существующей бюрократии.

В 1718 году Петр заводит новые органы – 9, позже 12 коллегий. Три из них – Иностранная, Адмиралтейская и Военная – сразу же выделены и названы «первейшими». Сам он так определяет, что же такое – коллегия:

«…собрания многих персон… в которых президенты или председатели не такую мочь имеют, как старые судьи – делали, что хотели». Теоретически все дела должны были решаться в коллегиях общим обсуждением, и у всех был равный голос, только у президента, если мнения разойдутся, голос был решающий.

Представление, что «на смену приказам пришли коллегии» [36] и что приказы попросту исчезли, неверно. Приказы, во всяком случае, пережили Петра, а Сибирский приказ сохранялся до 1763 года.

Сенат по своим функциям решительно ничем не отличается от Боярской думы, но вот по социальному составу – отличается, и не в лучшую сторону. В Боярскую думу попадали или «по великой породе», владельцы вотчин, материально независимые от царя, или сделавшие карьеру чиновники. Теперь – только сделавшие карьеру чиновники.

Уж конечно, этот Сенат ничего не имеет общего с Сенатом Древнего Рима, в котором заседали богатейшие люди Римской республики и империи, ограничивая власть даже самых распоясавшихся цезарей. Как ему свойственно, Петр дал громкое историческое название органу, устроенному совершенно по-другому, нежели римский Сенат.

Другой пример того же самого – громкое название «кумпанств» для объединений, которые должны были строить корабли Черноморского флота.

Ну и что тут общего с «компаниями» западных купцов?

Так же и коллегии – Петр взял это слово у Лейбница, который называл «коллегиями» высшие органы правления в своем идеальном государстве, что-то вроде министерств. Что же касается реальных петровских коллегий, то они не только не лучше – они во многих отношениях хуже приказов.

А местное управление? В 1707–1710 годах созданы губернии: Московская, Смоленская, Киевская, Азовская, Казанская, Архангельская, Нижегородская, Астраханская, Сибирская. Прежние уезды складывались постепенно, исторически. Губернии вводились для нужд содержания армии и для удобства управления. В 1711 году все полки расписаны по губерниям. Губернии должны теперь содержать полки, которые назывались по «шефствующим» губерниям: Казанский полк, Смоленский полк и так далее.

Управлять каждой из громадных губерний было очень трудно, чиновничий аппарат разрастался чрезвычайно. В допетровской Руси хотя бы чиновников на местах было не очень много. А тут их появились буквально полчища.

Система территориального деления была списана со шведской, но, как разъяснил Петр, «а которые пункты в шведском регламенте неудобны, или с сетуациею сего государства несходны, и оные ставить по своему рассуждению».

У сенаторов оказалось своеобразное представление, какие пункты наиболее неудобны; губернии разделили на 50 провинций, а провинции на уезды и на дистрикты (плодя новые толпы чиновников). Неудобным же «пунктом» оказался низовой элемент шведской административной системы: кирхшпиль, то есть приход. Руководил им пастор при участии выборных от прихожан. А уж чего-чего, самоуправления чиновники допускать не собирались.

«Всякие наряды и посылки бывают по указам от городов, а не от церквей, к тому и в уезде ис крестьянства умных людей нет», – так и говорилось в соответствующем постановлении Сената.