Петр Первый

Петра можно было встретить всюду, где из увиденного и услышанного представлялась возможность извлечь пользу. Не дожидаясь королевской кареты, он, рано вставая, садился в первый попавшийся на улице экипаж, и ехал осматривать королевские дворцы, аптеку, арсеналы, мануфактуры. Бывал он и на фабрике зеркал, посетил знаменитую королевскую гобеленовую мануфактуру, Инвалидный дом. Посетил он и Монетный двор, где был приятно удивлен тем, что к его визиту был подготовлен чекан для медали с его нагрудным изображением. Медаль выбили в его присутствии. Особый интерес царь проявлял к паркам, он тщательно изучал планировку и устройство фонтанов и прудов в Версале и Марли. Наконец, царь посетил знаменитую фаворитку Людовика XIV госпожу Ментенон в Сент-Сире, где в основанном ею заведении для благородных девиц она доживала последние годы. Дама отказалась его принять, сказавшись больной, тем не менее Петр прибыл в Сент-Сир, вошел в закрытую шторами комнату, приподнял штору, чтобы лучше разглядеть некогда красивую женщину и выразить ей свое восхищение.

– Чем вы больны?

– Старостью, – ответила Ментенон.

– Сей болезни все мы подвержены, если будем долго жить, – заметил Петр и, пожелав выздоровления, отправился осматривать заведение.

Для царя и его свиты устраивались смотры королевской гвардии и полевых полков. Состояние французских войск не вызвало восторга: «Я видел нарядных кукол, а не солдат. Они ружьем финтуют, а в марше только танцуют».

Париж оставил у царя двойственное впечатление. Столица Франции поразила его, с одной стороны, процветанием науки, промышленности и ремесел, а с другой – расточительной роскошью двора, праздной жизнью вельмож и неопрятностью улиц. «Жалею, – сказал он, – что домашние обстоятельства принуждают меня так скоро оставить то место, где науки и художества цветут, и жалею при том, что город сей рано или поздно от роскоши и необузданности претерпит великий вред, а от смрада вымрет».

Из Парижа Петр отправился в Спа принимать воды, а начатые в столице Франции переговоры были успешно завершены в Амстердаме, где 4 августа состоялось подписание договора: Франция брала на себя роль посредника в переговорах между Россией и Швецией, а также обязалась воздержаться от выплаты субсидий шведскому королю и оказания ему других видов помощи. Более того, Франция готова была признать все приобретения России на Балтийском море, которые отойдут к ней по договору со Швецией. Цель визита была достигнута: шведский король, лишившись французских субсидий, должен был отправить своих представителей, чтобы они сели за стол переговоров.

В Петербург Петр возвратился в октябре 1717 года, пробыв за границей более полутора лег. Обождав зимнего пути, он едет в Москву. Ехал oн туда не для того, чтобы встретить Новый год и посмотреть, что нового произошло в старой столице, где он не был почти восемь лет. Москву он избрал местом, где должна была решиться судьба его сына – царевича Алексея.

Отец и сын

Отношения Петра со своим сыном Алексеем – едва ли не самый драматический момент в личной жизни царя. Эта длительная коллизия в своей заключительной части была насыщена драматической напряженностью, стремительным развитием действия, в котором кульминационным актом явилась гибель царевича.

Царевич Алексей родился 18 февраля 1690 года. Из скудных сведений, сохранившихся о детских годах царевича, можно сделать вывод, что отец не слишком обременял себя заботами о воспитании сына. Отчасти это объяснялось тем, что царь находился в непрерывных разъездах, весь поглощенный борьбой сначала с южным, а затем с северным соседом. Имело значение и то, что сына родила нелюбимая жена.

Первые годы жизни царевич проводил на половине матери, находясь под полным духовным влиянием этой ограниченной женщины и ее окружения, состоявшего из монахов, попов, карлиц и карликов, кликуш. Двор царицы жил иными интересами, в ином ритме, он довольствовался слухами, уязвлявшими самолюбие супруги. Осуждали там и поступки Петра, не укладывавшиеся в рамки традиционных представлений о царском поведении во дворце и за его пределами.

Шести лет царевича начали обучать грамоте. Учителем к нему был определен Никифор Вяземский – человек слабовольный, лишенный знаний и педагогических способностей. Он не мог привить в ребенке ни уважения к себе как воспитателю, ни любви к труду. Источники сохранили свидетельства об отношениях, установившихся между воспитателем и его подопечным. Они, правда, относятся к тому времени, когда воспитанник стал уже молодым человеком, но можно предположить, что основы этих отношений были заложены значительно раньше. Воспитанник часто бивал своего наставника палкой, драл за волосы и, чтобы избавиться от него, давал поручения, выполнение которых было связано с выездами за пределы Москвы.