Петр Столыпин. Великий человек Великой России!

Выступая в Думе, Столыпин неизменно подчеркивал органичность и национальную идентичность реализуемых им реформ. «Я хочу, — говорил он, — еще сказать, что все те реформы, все то, что только что Правительство предложило вашему вниманию, — ведь это не сочинено, мы ничего насильно, механически не хотим внедрять в народное сознание, — все это глубоко национально. Как в России до Петра Великого, так и в послепетровской России местные силы всегда несли служебные государственные повинности. Ведь сословия, — и те — никогда не брали примера с Запада, не боролись с властью, а всегда служили ее целям. Поэтому наши реформы, чтобы быть жизненными, должны черпать свои силы в этих русских национальных началах. Каковы они? В развитии земщины, в развитии, конечно, самоуправления, передаче ему части государственных обязанностей, государственного тягла, — и в создании крепких людей земли, которые были бы связаны с государственной властью… Нельзя к нашим русским корням, к нашему русскому стволу прикреплять какой-то чужестранный цветок. Пусть расцветет наш родной, русский цвет, пусть он расцветет и развернется под влиянием взаимодействия Верховной Власти и дарованного ею нового представительного строя. Вот, господа, зрело обдуманная правительственная мысль, которою воодушевлено правительство… Правительство должно избегать лишних слов, но есть слова, выражающие чувства, от которых в течение столетий усиленно бились сердца русских людей. Эти чувства, эти слова должны быть осуществлены в мыслях и отражаться в делах правителей. Слова эти: неуклонная приверженность к русским историческим началом. Это противовес беспочвенному социализму, это желание, это страстное желание и обновить, и просветить, и возвеличить родину, в противность тем людям, которые хотят ее распада.

П. А. Столыпин в своем кабинете Зимнем дворце (1907 г.)

Если, выступая в первой Думе, в своих речах Столыпин наметил только некоторые вехи правительственной деятельности, то во вторую он явился уже с подробной, строго продуманной и вполне реальной программой. Призывая Думу к совместной работе с правительством, и говоря о системе зашиты правительственных законопроектов, он заявлял о готовности правительства относиться с полным вниманием к тем мыслям, которые будут противополагаться мысли правительственного законопроекта, и добросовестно решать, совместимы ли они с благом государства, с его укреплением и величием; в то же время он признавал необходимым учитывать все интересы, вносить все изменения, требуемые жизнью и, если это будет нужно, подвергать законопроекты переработке согласно выяснившейся во время обсуждения жизненной правде.

Не борьба с революцией (это была задача текущего момента), а именно реформирование всех сторон государственной жизни было главным направление деятельности Столыпина. А его реформы, прежде всего, основывалось на прекрасном состоянии русских финансов.

Ежегодно расходы бюджета увеличивались на 72 миллиона рублей, а доходы — на 75–80 миллионов. Несмотря на то, что Русско-японская война обошлась казне в огромную сумму — 2,3 миллиарда рублей, Россия нашла средства не только на покрытие ежегодных бюджетных расходов, но и на сокращение государственного долга. Если к концу 1909 года долг по государственным займам достиг наивысшей после Русско-японской войны суммы — 9,054 миллиарда рублей, то к концу 1913 года он понизился на 230 миллионов рублей.

Каким именно направлениям правительственной политики отдавал наибольшее предпочтение Столыпин? Об этом свидетельствует, например, бюджет на 1911 год. В нем расходы по Министерству народного просвещения увеличились по сравнению с предыдущим годом на 28,4 процента, по Морскому министерству — на 21,3 и по Главному управлению землеустройства и земледелия — на 18,6 процента. К лету 1911 года Столыпин разработал план новых, еще более обширных преобразований, для финансирования которых он намеревался увеличить бюджет более чем в 3 раза — до 10 миллиардов рублей, прежде всего за счет повышения крайне низких по сравнению с европейскими странами налогов. Когда же в 1912 году в Думе встал вопрос о возможности выполнения гигантской — так называемой Большой судостроительной — программы, министерство финансов заверило Думу, что для осуществления этой программы нет никакой необходимости прибегать к займам в течение ближайших десяти лет. Считалось возможным одновременно финансировать и военные, и гражданские программы при условии ежегодного роста доходов в 3,5 процента: в годы правления Столыпина эта цифра доходила до 4 процентов.