Петр Струве. Революционер без масс

Провинциальный киевский журналист, позже получивший некоторую известность в качестве религиозно ищущего революционера, восторженно приветствовал «идеалистически» поиск бывших «критических марксистов» и основанное ими направление. Особую роль в этом деле он отводил и своим землякам-киевлянам, ставшим таковым либо по праву рождения / воспитания Аскольдову, Кистяковскому и Бердяеву, либо по месту профессорской службы Е. Н. Трубецкого и Булгакова (к ним можно добавить и уроженцев малороссийской Екатеринославской губернии Новгородцева и Лаппо-Данилевского). Он писал: «я отметил тот отрадный для киевлян факт, что большинство лучших статей в новом сборнике передовых русских учёных и философов — „Проблемы идеализма“ — принадлежит киевлянам». Но центром тяжести в этой апологии было не краеведение, а вполне искреннее признание того, что идеализм служит от века человеческим стержнем борьбы участников освободительного движения против самодержавия и за социализм: «Идеализм — синоним прогресса, — мне думается, что эта истина, несмотря на все печальные исключения из неё, имевшие место до сих пор, сделается в близком будущем всеобщим достоянием»[212].

Тем временем именно «свобода совести» была дебютной организующей идеей сборника «Проблемы идеализма», с инициативой которого осенью 1901 года выступил С., затем попросив главного энтузиаста возрождения «естественного права» Новгородцева стать его титульным составителем².

Традиционно видя образец достижения целей политического либерализма в религиозном и институциональном опыте Британии, С. просил принять участие в сборнике только что эмигрировавшего в Англию историка-англомана П. Г. Виноградова, но тот отказался.

Под впечатлением от выступления предводителя дворянства Орловской губернии М. А. Стаховича[213] в защиту свободы совести³, осенью 1901 года С. начал организацию «идейного сборника» — «в защиту идеализма», впоследствии получившего название «Проблемы идеализма» (издан на средства Д. Е. Жуковского под эгидой Московского психологического общества Московского университета в ноябре 1902), в котором, поручив официальное ведение дела либеральному правоведу Новгородцеву, объединил своих немногочисленных единомышленников по русскому «критическому марксизму» и «идеалистическому направлению» Кистяковского, Булгакова, Бердяева, Франка и своих новых политических союзников в среде либеральных философов-соловьёвцев — С. Н. Трубецкого, Е. Н. Трубецкого и др. В своей статье сборнике С., укрывшийся за криптонимом (П. Г.), вновь сводит счёты с Михайловским за его позитивизм, хваля его за поиск «целостного миросозерцания» понимаемого как поиск идеальных, абсолютных основ мировоззрения. Выступая с фактически автобиографической рецензией на формально избранную им книгу о Михайловском[214], С. дал первый в таком роде очерк собственной идейной эволюции как примера и части идейной борьбы в стране («К характеристике нашего философского развития»). К такому, лишённому скромности жанру описания истории русской общественной мысли конца XIX–XX веков сквозь призму своей биографии, С. впоследствии прибегал не раз. С. здесь от имени «критических марксистов» щедро признал важной идею Михайловского о независимости «должного» от «сущего», ещё недавно служившей ему примерно субъективистского произвола народников-социалистов перед лицом марксистского «объективизма», и провозгласил, что теперь «критическими марксистами» открывается «широкая область метафизического творчества» на основе онтологии и этики В. С. Соловьёва, системы Б. Н. Чичерина, панпсихизма А. А. Козлова (в сборник был приглашён его сын С. А. Аскольдов), «конкретного идеализма» С. Н. Трубецкого.

Несмотря на то что центральную роль в его составлении сыграл именно С., сборник «Проблемы идеализма» был издан под титульной редакцией Новгородцева, а самому С., как политическому эмигранту и публичному редактору выходившего в эмиграции с лета 1902 г. и нелегально распространявшегося в России журнала-газеты «Освобождение», пришлось скрыть своё участие в сборнике под узнаваемым псевдонимом. Это не помешало С. сформировать влиятельное лобби «практической философии», заинтересованное в практическом соединении философского идеализма с политическими либерализмом и радикализмом. Философски ангажированный марксист, не разделяя заявленной, по его мнению, более всего в статьях Бердяева, Булгакова, Новгородцева и Жуковского, позиции «Проблем идеализма», вполне адекватно изложил идейную суть и политические пределы перемен в лагере революционеров, вступивших в коалицию с либералами: он увидел прежнее единство авторов сборника с традиционными революционерами в «практических вопросах», которое укрепило «психологический» успех книги в среде интеллигенции. Сборник в его изложении всего лишь установил приоритет должного над сущим и отказался от позитивизма потому, что он был признан неспособным обосновать моральный идеал революционеров, за обоснованием которого они обратились к религии и философскому идеализму⁴.