Петр Великий

Эти трудности принимали ряд форм. Наиболее очевидной была военная служба, о которой уже вкратце рассказано. Между 1705 и 1715 годами проводилось двенадцать общих призывов людей в армию, при норме один от каждых двадцати крестьянских хозяйств, а также много местных и частичных воинских повинностей от определенных социальных групп и для специальных целей [91]. С 1702 года прошел также ряд призывов для нового флота, хотя и в намного меньшем масштабе, чем для армии. С 1699 до 1714 года, когда спрос правительства на них был самый высокий, приблизительно 531 000 новобранцев была призвана на обе службы, в среднем по 22 000 человек в год. Режим Петра стал более требовательным, так как явная неизбежность войны со Швецией и турками угрожала более серьезно. Сначала брали только холостяков в возрасте 15–20 лет; но вскоре были привлечены женатые мужчины, тридцати или даже сорокалетнего возраста. Во время Турецкой войны призывались мужчины до пятидесяти лет, если они казались пригодными для службы, такой сильной стала потребность в людях в те трудные годы. Также показательно для трудностей, с которыми правительство столкнулось, что призывы с течением времени приходилось все более часто сопровождать угрозами. Непокорные и нежелающие разыскивались под угрозой принуждения выставлять новобранцев по двойной норме с конфискацией поместий у землевладельцев, не желающих отдавать крестьян армии, вводилась даже смертная казнь для препятствующих и бездеятельных должностных лиц или деревенских старост. Картина, по крайней мере до последнего десятилетия жизни царя, представляет собой решение одной из самых тяжких задач, осуществляемое с нарастающим напряжением при помощи все более жестоких методов.

Этот набор людей для армии сопровождался одинаково безжалостным и решительным набором других людей для принудительного труда на больших строительных проектах Петра, каждое из которых имело некоторое прямое или косвенное отношение к военным мероприятиям. Новые крепости и гавани (в Азове, Таганроге и Нарве, например); новые каналы; наиболее тяжкое из всех — строительство на болоте и топи новой столицы — все эти честолюбивые замыслы смогли стать реальностью только за счет тяжелого принудительного труда и пота десятков тысяч чернорабочих. Было подсчитано, что между 1699 и 1714 годами Петр умудрялся привлекать к принудительному труду для таких целей в среднем приблизительно 17 000 человек каждый год. Между 1699 и 1701 годами около 20 000 человек посылались каждый год для работ на воронежских верфях, в 1701 году было почти 9 000 работающих в гавани в Таганроге (хотя это число несколько снизилось в последующие годы). В 1698 году 20 000 крестьян были собраны для работы на Волго-Донском канале; точно так же 15 000 армейских новобранцев были посланы на строительство канала в 1721 г. и 20 000 солдат использовались для той же самой цели в 1724 году. С конца 1709 г. был произведен призыв около 40 000 человек в год, кроме большого числа используемых в других частях России, для работы на строительстве С.-Петербурга; в марте 1715 г. война с Турцией закончилась распоряжениями послать 12 000 человек в южные области для строительства укреплений. В этой сфере свободно использовались также и угрозы, чтобы набрать требуемое количество людей. Так, в октябре 1711 года непокорные города, которые не сумели собрать указанную квоту рабочих, находились под угрозой «ужасного и беспощадного наказания». Тем не менее имела место большая и непрерывная трудность в наборе рабочих, в которых царь постоянно нуждался. Хотя в 1709 году имелось свыше 10 000 чернорабочих призывников, занятых на строительстве С.-Петербурга, это было намного меньше того количества, которое требовалось Петру. В следующем году Московская губерния послала только четверть указанного количества для работы на строительстве столицы. В 1714 и 1715 годах количество, посланное другими губерниями, едва достигало трети от требовавшегося. Также известно, что многие из рабочих, предназначенных для С.-Петербурга, часто посылались в другие места. В 1706 году, например, половина из первоначально предназначенных для С.-Петербурга на самом деле были посланы в Нарву [92].