Петр Великий, голландский. Самозванец на троне

Питер смотрел на тела, освобожденные от верхней одежды и башмаков. Не спеша пил кофе, и курил табак из своей любимой трубки. Торопиться было не для чего, надо было лишь дожидаться вечера.

***

– Антон, ты сегодня за капитана! – и кииул ему камзол и штаны Джекоба Купера.

– Питер, дыра? – и штурман просунул два пальца в отверстие.

– Ну, прости.. Не досмотрел. Яан, ты за помошннка!

Штурман только пожал плечами, и стал одевать одежду Габриэла Твайса. У борта лежали тела убитых матросов с «Чайки», тоже раздетые. Рядом лежал топор и колода. Питер ухмыльнулся, опробовав в руке ухватистое топорище.

А его пираты принялись подносить тела к колоде, где герр ван Муш мигом лишал мертвецов их голов. Питер посмотрел на свою работу, ополоснул руки.

– Всё за борт, что бы с «Чайки» ничего не видели. И мой топор в катер!

Ван Муш с трудом оделся в наряд матроса, и грёб со всеми, а на носу катера стояли Яан Михельс и Антон Прист. У каждого было по четыре пистолета. И, как часто бывает в этих широтах, темнело быстро, так что на корме катера горел фонарь. Двигались неспешно, размеренно, и команда «Чайки» не заметила подвоха.

Пираты мигом разбежались по судну, всюду сея смерть и ужас. Да англичане не думали о сопротивлении, не понимали несчастные, в чём дело. Питер же выволок на верхнюю палубу пятерых оставленных в живых: кока, боцмана, штурмана , владельца груза, младшего офицера. Все сидели связанные, у капитанской каюты. Михельс и Твайс забрали все штурманские приборы и карты, и шкатулку с деньгами.

«Красный тюльпан » пришвартовался к борту англйского торговца, и пираты деловито кран-балкой поднимали груз из трюма, и опускали себе на палубу. Работа кипела.

– Пора уходить, Питер, – глухим, вразюосипшим голосом напрмнил Михельс.

– Не лезь, Яан. Я своего не упущу, – зло ответил Питер, схватив свой топор, – Ну что, гле остальное спрятали? Где эолото? – начал допрос ван Муш.

– Ты этого не ущнаешь, грабитель! – гордо ответил купец.

– Ну ладно… и Питер нехорошо улыбнулся, а усы его встали дыбом, как у рассерженного кота.

Он схватил за волосы боцмана, бросил того на колени, и отрубил голову. Да проделал всё так, что струя крови из тела несчастного окатила остальных англичан. Они пытались вскочить, испуганные и ошарашенные. но упали на палубу, под ударами страшных кулаков пирата.

– Ты не посмеешь!

– Да ещё как посмею!

Тут следующим лишился своей головы младший офицер «Чайки» . И его голову Питер в ярости выбросил за борт. Он стоял перед тремя несчастными, а кровь с лезвия топора всё капала на палубу.

– Я всё скажу, если отпустите? – в отчаянии закричал кок, – точно отпустите? – снова повторил несчастный.

Питер мог обещать сейчас всё, что угодно. Такое происходило не в первый раз.

– Да отпущу…

– Я видел где лежит золото, я покажу тайное место. Подсмотрел, когда капитан обедал. Там много , вам хватит…

– Ну пошли, покажешь, – добросердечно ответил Питер, и воткнул топор в палубу у ног связанных англичан.

Кок, с всё также связанными руками, вошёл в каюту, и показал на картину на стене. Разломав там пару душечек, Питер и взаправду завладел лежавшим там тяжеленным ларцом, окованным железом. Здесь как раз сгодился ключ, найденный у убитого им капитана Джекоба Купера. Открыл и просто обомлел. На вид было никак не меньше десяти тысяч венецианских дукатов! Ван Муш в волнении вытер враз вспотевший лоб своей окровавленной ладонью, и улыбнулся, показав свои белые, крепкие зубы.

– Вы отпустите меня? – с надеждой спросил кок.

– Конечно отпущу, друг мой. Сейчас же.

Капитан закрыл ларец на ключ, который повесил себе на шею и повёл уже счастливого англичанина к борту судна. Было заметно, как тот повеселел, рассчитывая на скорое избавление. Но тут Питер схватил того в охапку и бросил в море. Было слышно лишь, как плеснуло море под тяжестью тела несчастного. Оставшихся Питер ван Муш тоже потащил к борту.

– Помогите! Ведь мы открыли, где спрятано золото! – закричал испуганный негоциант.

– Что такое, капитан? Какое золото? – сразу подбежал один из пиратов, матрос Хайке Блюм.

– Да врут они, Хайке, – и Питер отвесив прощальную затрещину купцу, и бросил того за борт.

– Нет, Хайке. Это твой капитан лжёт! – засмеялся штурман-англичанин, – он разжился здесь горой золота!

Тут Питер бросил обоих пленных в море. Осмотрелся, и рядом никого не было.

– Хайке, пойдём тебе покажу. Может быть, там и найдём золото! – и капитан провёл матроса в каюту, – Вот, посмотри, – и указал на ларец.

Хайке Блюм улыбнулся, пытался приподнять, кивнул головой. Но, к своему несчастью, повернулся спиной к капитану, и тот мигом вогнал свой кинжал под левую лопатку Блюма. Тело стало оседать, Питер почти ласково смотрел в ещё живые глаза пирата, и почти нежно произнёс:

– Здесь немного. Это только моё…

***

Питер тяжело просыпался, давал о себе знать выпитый вечером ром. Он отодвинулся от женщины, самой лучшей дамы этого кабака на Кюрасао, мадемуазель Мадлен. Брала ведь за ночь по дукату, но она того стоила, как оценил вчера и сегодня Питер.