Петр Великий, голландский. Самозванец на троне

И тут, ему приснилось, что заговорили пушки. Грохотали тяжёлые карроналы, да так, что его бриг сотрясался от залпов. Он побежал на палубу, к канониру, но тот его лишь оттолкнул и он упал.

– Ну что, Питер ван Муш! Тебя повесят не здесь, а в Амстердаме! – услышал пират крик, и схватился за ключик на своей шее.

В один миг проснулся от ужаса, и широко раскрыл глаза. Перед его кроватью стоял сам герр губернатор со стражей, а за ними выглядывало лицо Кристофера Пламеля, его матроса.

– А где де мой ларец, где же мой ларец! – всё кричал отчаявшийся пират, с руками в кандалах но без штанов, – я ни в чём не виноват!

– Ты ограбил английское судно «Чайка» и пустил его на дно, убил всю команду. Знал же, недоумок, что нельзя чаек обижать?

Ну а Кристофер Пламель, стоял в обнимку с Мадлен, а рядом с ними и находился заветный ларец Питера. Оба выглядели счастливыми.

– Только давай, не станем вопрошаться в Амстердам, дорогой, – прошептала женщина, – все там знают, что я шлюха. Теперь, таким как мы, открыт Новый свет. И мы туда подадимся с этим золотом.

– Лучше возьмём переводной вексель, моя дорогая. Здесь есть толковый еврей-банкир, а его братец живет в Новом Амстердаме. Всё сделаем чисто и безопасно.

– Ты у меня такой умный....

***

Тюремная камера, вовсе не очень хорошее место для дворянина, пускай и пирата, как размышлял ван Муш, лёжа на матрасе, набитом травой. Маленькое окошко забранное толстыми железными прутьями , пропускало немного света, ну а кандалы на руках и ногах, способствовали философскому настрою ума.

– В конце концов, – говорил сам себе пират,– каждые человек находится в тюрьме. Собственных ограничений, страхов. Я же, был лишён таких умонастроений. И, следовательно, я даже в тюрьме абсолютно свободен! – уже крикнул он.

Что было неплохо, в камере нахохлился только он один, и не надо было пытаться общаться с каким- о незнакомцем, вероятно, абсолютно неприятным. Но иут, прервав такие мысли, железная верь открылась, и камеру вошли двое, одетых очень богато.

– О, господа? Да неужто вас поместили в это узилище? – спросил пират.

– Нет, Питер ван Муш. Мы здесь по собственной воле.

– Да неужто? Не очень понимаю столь возвышенную речь, подзабыл всё… Это не сад с яблоневыми деревьями, а тюрьма.

– Прекрасно, что вы не теряете чувства юмора и здесь. Вы знаете, что вас казнят через неделю? И не здесь, а в Англии, как разбойника? Четвертуют, кажется? Я не ошибся?– спросил один у другого.

– Точно так, – продолжил другой, – или, вы согласитесь на трудную работу и будете богато вознаграждены. Да и дело не очень трудное. Кстати, вы театр любите? – и отчего- то незнакомец рассмеялся.

– Верните десять тысяч венецианских дукатов, их у меня украли, – припомнил капитан, – для начала. А потом, поговорим.

– Получите. И много больше… Вы должны будете в течении полугода изображать на верфи царя Московии. Дело нелёгкое, но и вознаграждение станет потрясающим. Ну, собственно, вам и терять больше нечего, а получить вы сможете очень много. К тому же вы явный авантюрист, и сможете, если ваши таланты не переоценены, стать равным Кару Великому.

– Чего? – рассмеялся ван Муш, – господа, разве это карнавал? А в нём я участвую в роли Пьеро? Или, быть может, Арлекина? Хорошо, что не Мальвины!

– Чертовски, чертовски остроумно, – согласился другой, и промокнул батистовым платочком свои глаза.

Оба гостя рассмеялись, или быть может, не гостя, а истинных хозяина этой тюрьмы. Один из них, в припадке хохота, даже хлопнул другого по плечу. Но затем поспешно поправил кружева своих манжетов. Любовно так и внимательно.

– Главное, Питер, это не стать бедным Йориком из пьесы, – вставил свою мысль один из гостей, – глупо, в самом деле, стать экспонатом кунсткамеры. А то вашу голову погрузят в банку со спиртом, и станут показывать разным простофилям за пару медяков.

Осуждённый присел, и кажется, был совершенно ошарашен услышанным. То что казалось некой шуткой, оборачивалось просто жуткой реальностью. Хорошенький финал его жизненного упорства- банка со спиртом для его весьма неглупой головы! Он посмотрел тусклыми глазами на этих господ, и смирился с уготованной ему судьбой.

– Пусть кузнец раскует его, – пробормотал первый из гостей, – а палач отрубит голову ему, раз не согласен. Тайна должна быть сокрыта… Ван Муш, думаю, вам осталось жить минут десять,

И аристократ посмотрел на свои карманные часы, затем достал золотую табакерку, и сунул в нос щепотку ароматной смеси. Через пару секунд чихнул, и изящным движением вытер нос батистовым платком. И, такой модный господин снял серое полотно со стула, на котором висел богатый камзол, рубаха из тонкого полотна, штаны, чулки, башмаки и шляпа, и вдобавок-шпага…

Питер ван Муш просто пожирал глазами прекрасную одежду. Раньше только в своих снах мог видеть, или притрагиваться к подобному. А сейчас:..

Пират посмотрел на обоих аристократов, и не было заметно, что они шутят. Собственно, Питер давно научился различать подобных людей. Способных держать своё слово. Вот эти господа умели именно быть, а не казаться…