Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

В том же мае, после бесед в Нижнем Новгороде с епископом Питиримом, ведшим тогда борьбу против распространения раскола, свившего прочное гнездо вокруг Керженца, царь укрепился в своих намерениях твердого проведения мер к локализации этого явления. Опасаясь отлива раскольников в Сибирь и в целях борьбы с ними в новых центрах их поселения, а также для распространения там христианства, Петр тогда же, 30 мая 1722 года, издал указ «честнейшим отцам» Синода по поводу кандидатуры кирилловского архимандрита Иринарха на замещение епископской кафедры в Иркутске: «Хотя он человек доброго жития, да не ученый, того для лучше б в Иркутск послать такого, который бы учен был, для обращения тамошних народов»[280]. При этом царь сообщил, что подыскал среди старцев нижегородского епископа лицо, которое приобрело опыт борьбы в центре раскола, для использования его в заводском районе, особенно близком Петру: «…в архимандриты в монастырь, который ближе к Олонцу, для исправления раскольников, чтоб тамошнюю страну, тем же зараженную, исправить»[281]. Не нужно забывать, что Петр видел в раскольниках не только противников церкви, но и заклятых врагов своей реформы. Поэтому в дальнейшем он со знанием дела и полным убеждением предложил на обсуждение Сената свое мнение о беглых в Сибирь раскольниках: «А по моему мнению, мочно к ним явной указ послать, ежели так станут делать (уходить в Сибирь. – Н. В.), то как беглецы будут казнены, понеже им всякая свобода есть»[282].

В том же Нижнем Новгороде Петр написал целый ряд указов, связанных с организацией «партикулярной верфи» в Нижнем, [а] также в Казани и Астрахани, с построением судов на Волге, способных плавать по Каспийскому морю и т. д.[283]

Посещение Петром в Казани шерстяных фабрик: казенной, не развивавшейся, хиревшей, с плохой постановкой дела, несмотря на содействие правительства и почти десятилетнее существование, и частновладельческого предприятия купца Ивана Микляева – [предприятия] процветавшего, со всеми признаками роста и развития, – еще более укрепило Петра в его мнении о преимуществах частновладельческих текстильных фабрик. Несомненно, под влиянием этого посещения позже царем был издан указ о передаче казанской казенной шерстяной фабрики названному фабриканту. «Мы, ведая ваше доброе состояние, – писал Петр “господину Микляеву” 15 июня 1724 года, – отдаем вам казанской шерстяной завод, с готовым домом и со всеми станами и протчими инструментами. Только вы приложите свое старание оной размножить для своего интересу»[284].

Наблюдение богатых запасов серы у Самары вызвало предписание царя Сенату из Астрахани от 18 июля 1722 года следующего содержания: «Серы на Волге зело много, а мастеров нет, того для стараться, чтоб выписать компанию мастеров»[285].

Не остались незамеченными и природные богатства побережий Каспийского моря, Кавказа, Баку. Результатом наблюдений Петра во время Персидского похода явилось распоряжение, написанное им собственноручно через год, в конце 1723 года: «Надлежит умножать свои коммерции… в нынешние уступленные нам от Персии места, где, кроме шелку, многие изрядные вещи обретаются, яко нефть, шафран, сухие и соленые фрукты, ореховые, кипарисные и пальмовые деревья и протчие»[286]. Изданный одновременно с названным указом другой большой закон, содержавший целый ряд предписаний к поднятию промышленности в России, так и был озаглавлен: «Дополнения указу Манифактур-колегии, который писан из Астрахани прошлого, 1722[-го]»[287].

Нами приведен далеко не полный перечень вопросов, поставленных Петром I на очередь во время одного из дальних и довольно продолжительных его походов. Из обзора дел и интересов царя нельзя не видеть, что он во время своей отлучки из столицы не переставал руководить внутренним управлением страны и законодательством, приказывал вести изыскания новых путей сообщения, указывал на необходимость разработки и использования естественных богатств России, подбирал подходящих работников и сообщал им определенную направленность, разрешал законодательным путем споры и борьбу интересов различных общественных группировок, редактировал и издавал новые законы и, наконец, руководил составлением истории своего времени, сочинением и переводом книг морального и исторического содержания.

Из приведенных нами примеров можно усмотреть, что походы Петра, а также поездки по Европе хотя и отвлекали его в известной мере от управления государством и от спокойной законодательной работы, но, с другой стороны, не оставались без влияния на его законодательство. Они давали ему возможность ближе и реальнее подойти к окружавшей действительности, проверить в жизни свои законодательные распоряжения, наметить меры к использованию природных богатств и общественному переустройству страны, а также из примеров цивилизованных, «регулярных» государств Запада почерпнуть образцы, достойные подражания и перенесения в Россию. Все это призывало Петра к правотворчеству, возбуждало в нем законодательный почин.