Петр Великий: личность и реформы

Оказавшись у власти, Меншиков и другие столкнулись с серьезными внутриполитическими проблемами, назревавшими задолго до смерти Петра. 1725 год был, в сущности, лишь вторым мирным годом петровского царствования, – с 1695 года почти непрерывно тянулись войны: Турецкую сменила Северная, а Северную – Персидская. Страна переживала довольно тяжелый послевоенный кризис – прямое следствие перенапряжения народного хозяйства в годы войны. Он проявился в росте недоимок в платежах как старой подворной, так и особенно новой – подушной – подати, в усилении бегства крестьян, в явном недовольстве различных слоев общества. Особенно тяжелы были финансовые дела. Армия постоянно поглощала большую часть поступлений, и все равно денег ей не хватало. Общая сумма недоимок с 1720-го по начало 1726 года достигла, по подсчетам Военной коллегии, 3,5 миллиона рублей при ежегодном подушном окладе в 4 миллиона. Было очевидно, что разорение как следствие войн и реформ имело хронический характер. Оно усугубилось в первые мирные годы страшным народным бедствием – неурожаями, голодом. В 1721—1724 годах резко подскочили цены на хлеб, возросла смертность населения. Особую известность получила история о смерти от голода множества людей в Пошехонском уезде в 1723 году. Подполковник Трайден, отправленный в Пошехонье с ревизией, сообщал, что «явились от хлебного недороду и питающихся травами померло разных помещиков дворовых людей и крестьян» около 5,5 тысячи душ, то есть 11% мужчин, положенных по уезду в подушную подать. Трайден писал также, что в 1724 году крестьяне пекли хлеб: «1) из одной травы вахты и пихты, 2) из одной мякины, 3) из житной и овсяной мякины с соломою, 4) из лесного моху». Подобные сообщения, приходившие из разных мест, побудили Петра прибегнуть к крайней мере – конфискации излишков хлеба у помещиков для раздачи голодающим крестьянам. Ситуация мало в чем изменилась и в год смерти царя.

Следует отметить, что Петр понимал главную причину бедствий народа. В черновике предисловия к «Гистории Свейской войны» он писал: «Итако, любезный читатель уже довольно выразумел, для чего сия война начата, но понеже всякая война в настоящее время не может сладости приносить, но тягость, того ради многие о сей тягости негодуют». И тем не менее он не намеревался отказываться от прежнего курса внешней политики и, завершив тяжкую Северную войну, бросил армию на Персию. Введя подушную подать, он не намеревался при этом сокращать численность войск, а, наоборот, приступил к новому витку военно-морского строительства.

Многочисленные свидетельства документов говорят о проявлениях недовольства крестьян политикой властей в 20-х годах XVIII века. Крестьяне последовательно добивались «прощения» накопившихся недоимок и штрафов, исключения из оклада подушной подати умерших и беглых (что сняло бы с остальных излишние платежи). Крестьяне требовали освобождения их от строительства полковых квартир и сокращения рекрутских наборов.

Примечателен разговор старосты и десятского, за который оба попали в сыскное ведомство. Вернувшийся в сборную избу десятский, ответственный за сбор подушной подати, воскликнул: «Сбился с ног, ребята, крестьяне денег не дают, что с ними делать?» – на что староста ему отвечал: «Мужики от податей разорились, оскудели. Какой у нас царь? Царишка! Измотался весь. Оставил Москву, живет в Питере и строит город. Пропал весь народ от податей!» Оснований для возмущения было достаточно: по самым приблизительным подсчетам, платежи крестьян в казну за годы Северной войны возросли в три раза.