Петр Великий: личность и реформы

Другой исследователь – американец Д. Крайкрафт, уделяя особое внимание военному началу в личной жизни Петра, пишет, что военизация проявлялась во всем: Петр не только одевался как солдат, но и действовал и думал как солдат. Недаром, считает историк, Петр ввел в общественный обиход понятие «генералитет» как отдельный политический корпус, активно действовавший наряду с другими общественными силами. Воинские законы, построенные на проверенных опасным опытом сражений принципах, по мнению Петра, с убедительностью показывали преимущества этой военной модели. Воинская дисциплина – это то, с помощью чего можно воспитать в людях любовь к порядку, труду, сознательность, христианскую нравственность. (Вспоминается известная шутка Козьмы Пруткова: «При виде исправной амуниции сколь презренны все конституции».) Простота воинского устава, его очевидная эффективность на поле боя соблазняли распространить военное начало и на гражданское управление, и на общество в целом. Когда анализируешь развитие идей Петра о государстве, реформе управления, бросается в глаза эта сознательная ориентация царя на военные образцы, на придание государству черт единого грандиозного военного организма.

Структура главного элемента этого организма – коллегии – была довольно проста: собственно коллегия (позже она называлась «присутствие») и канцелярия – делопроизводственный отдел, где сидели канцелярские служители. Отделениями коллегии были конторы, ведавшие какой-либо одной отраслью управления.

Как же работала коллегия? Генеральный регламент и многочисленные дополнения к нему установили четкий режим ее работы как бюрократического учреждения. Он заключался в соблюдении единства времени и места бюрократического действия: в определенное время недели, дня и только в здании Коллегий.

Реально это означало, что в назначенный для присутствия день и час члены коллегии собирались в аудиенц-камеру для заседания. Председательствующий – президент – открывал заседание, секретарь оглашал список рассматриваемых дел, которые одно за другим зачитывались. Далее наступало самое важное таинство коллегиальной формы управления. По заслушанному делу вырабатывался проект решения, каждый из присутствующих, начиная с самого младшего по должности, высказывал свое мнение, и большинство решало судьбу дела. Суть коллегиальной системы выражает 6-я глава Генерального регламента «О даче голосов в коллегиях»: «1. Когда предложение учинено будет, то по вышеписанному порядку от нотариуса одно по другом в протокол записывается и потом во всем коллегии каждое дело обстоятельно разсуждают; 2. И наконец, снизу, не впадя один другому в речь, голосы свои дают; 3. И множайшему числу голосам следуют; 4. А ежели голосы равны, то оным следовать, с которыми президент соглашается; 5. При сем каждой член по своей присяге и должности обязан, пока о котором деле разсуждают, мнение свое свободно и явственно объявлять, по правому своему разумению и совести, не взирая на персону, так как о том пред Его величеством и пред самим Богом ответ дать может; 6. И ради того никто при мнении своем с умыслу, упрямства, гордости или другова какова вида остатися не имеет, но ежели он другова мнение, которое добрыя основании и резоны имеет, усмотрет, оным следовать должен; 7. Такоже каждому члену свобода даетца, ежели голос ево принят не будет, а он ко интересу Его царского величества благооснованным и полезным быть разсудит, чрез нотариуса в протокол велит записать». Итак, Генеральный регламент довольно четко определяет коллегиальную форму управления. Но, знакомясь с ним, видишь, что единственной гарантией правильного применения коллегиального начала являются моральные понятия: боязнь согрешить пред Богом, обмануть царя, запятнать совесть, честь. Конечно, в тогдашних учреждениях было немало людей, для которых эти понятия были моральным законом, но было много и таких, которые могли нарушать положения, требующие честности, принципиальности, и не боялись при этом провиниться перед Богом, царем, начальником, не противореча своей совести, морали, долгу. Все это, конечно, учитывал Петр, который наряду с моральными нормами вводил ряд юридических институтов, осуществлявших надзор за деятельностью чиновников, о чем будет сказано ниже.