Петр Великий: личность и реформы

Задуманное же Петром не было очередным «промыслом». Это был план завоевания шведской Ингрии. Осуществление его позволяло разорвать коммуникации шведской группировки в Лифляндии и группировки генерала Кронгиорта, контролировавшей Ингрию, Карелию и Финляндию, а занятие Ниеншанца и Нотебурга позволяло взять под контроль главную водную артерию – Неву – на всем ее протяжении от устья до истока. Планировавшаяся в 1701—1702 годах операция была началом более грандиозного плана закрепления в устье Невы, подобного тому, что было на Азовском море. Однако идею стремительного захвата крепостей в начале 1702 года осуществить по каким-то причинам не удалось: возможно, шведы узнали о подготовке русских, возможно, Нева вскрылась раньше времени. Как бы то ни было, от своих намерений Петр не отказался. Летом 1702 года в Ладоге стали сосредоточивать в огромном количестве запасы вещей, которые могли пригодиться лишь для штурма крепостей, – лестницы, лопаты, мотыги, мешки с шерстью для защиты от пуль. Воодушевляла Петра к решительным действиям в Ингрии и международная обстановка. 5 августа Петр по поводу операций по разорению Лифляндии писал Шереметеву: «Война у голанцов и прочих с французом зачалась (война „за Испанское наследство“. – Е. А.). Изволь ваша милость разсудить нынешней случай, как увяз швед в Польше, что ему не только сего лета, но, чаю, ни будущаго возвратиться не возможно; также изволь размыслить, какое дальнее [расстояние] от вас до Варшавы, как возможно им оттоль с войском поспеть, хотя б и похотели». Тем более этот вывод распространялся на театр предстоящих крупных военных действий в Ингрии.

Взятие Нотебурга 11 октября 1702 года. Уменьшенная копия с гравюры А. Шхонебека

1703 г. 1770-е гг., с доски, изготовленной в 1712—1713 гг.

Следует отметить, что план наступления на Ингрию был оригинальным и неожиданным для Кронгиорта, сосредоточившего все внимание на защите левого берега Невы от войск П. М. Апраксина. Петр, отправившись в Архангельск под видом подготовки города к обороне от шведской морской диверсии, на самом деле предпринял нечто другое. 19 августа 1702 года он писал Августу «от пристани с моря, именуемой Нюхчи», о том, что «мы обретаемся близ границы неприятельские и намерены, конечно, з Божиею помощию, некоторое начинание учинить». Нюхча (Нюхоцкая пристань) на Белом море находилась в 170 верстах от Повенца, расположенного на северном побережье озера Онега. По проложенной в течение месяца дороге посуху, используя традиции русских волоков, было перетащено на плечах крестьян и солдат тринадцать морских судов, а том числе две яхты, которые уже 26 августа спущены были в Онегу.

Со Свири Петр отправил Шереметеву указ срочно покинуть Лифляндию и Псков и «не мешкав быть к нам», ибо «зело нужно, и без того инако быти не может». Такой же указ получил и Аникита Репнин, чьи полки были расквартированы в Новгороде. 26 сентября основные силы русских подошли к Нотебургу. «Журнал» Петра так отражает первый день осады: «В 27 день по утру о 7 часах пришло и все войско наше под Нотенбург (или Орешек) и стало в лагерь на мысу от города ниже по реке Неве верстах в двух, и уставило обоз свой. Того же дни в городе на башне после обеда, когда уже подлинно узнали осаду, поставили королевское знамя в знак осады своей и желая помощи от своих». Но повторение Нарвы было невозможно – Карл XII был в тысячах верст от Нотебурга, да и осаждающие уже давно извлекли необходимые уроки. Осада продолжалась всего две недели, и после длительной артподготовки 11 октября начался штурм. Шведы, отбив несколько натисков, сдались.

Петр по достоинству оценил сопротивление, оказанное 35-тысячной армии гарнизоном численностью не более 500 человек, и, как говорит «Журнал», «в 14 день гарнизон по договору с распущенными знаменами, барабанным боем и с пулями во рту (так было принято при выходе гарнизона. – Е. А.) с четырьмя железными пушками сквозь учиненную брешь вышел и на данных судах отпущен со всеми своими вещьми к Шанцам».