Петр Великий: личность и реформы

Победа русских была весома: шведы потеряли 6-7 тысяч человек и почти весь обоз. Сражение на небольшой поляне площадью в одну квадратную версту было очень долгим и упорным. Шведы выдержали десять атак русских. К вечеру сражение затихло, и обе стороны ожидали помощи. «Журнал» Петра Великого писался очевидцем, скорее всего им самим, и поэтому передает ощущение человека, перед мысленным взором которого встает потрясающая картина: «…и на оном поле всеми людьми на обе стороны в главный бой вступили, который несколько часов продолжался, где неприятеля с поля паки сбили ж, который ушел к своему обозу, а наши стали на боевом месте, где взято 8 пушек и несколько знамен; и понеже на обе стороны солдаты так устали, что более не возможно биться было, и тогда неприятель у своего обоза, а наши на боевом месте сели и довольное время отдыхали, разстоянием линей одна от другой в половине пушечнаго выстрела полковой пушки или ближе… (сей случай зело дивно было видеть, будто бы неприятели между собою были так кротки и близко друг от друга сидя отдыхали)».

Этот страшный отдых на пропитанной кровью поляне продолжался недолго – к Петру подошла подмога, отряд Р. X. Боура, и «потом наши паки неприятеля атаковали, где превеликий жестокий был бой и перво несколько залпов выпалили, а потом с байонетами и шпагами прямо на неприятеля пошли и помощию победодавца Бога неприятеля совсем с поля сбили и достальные пушки и обоз взяли и совершенную викторию получили, при котором окончании превеликая началась вьюга со снегом, и потом тотчас ночь наступила, и тако оставшийся неприятель случай к уходу получил, а наши, где кого та вьюга застала, тут и ночевали…».

Остановимся на минуту. Удивительно, как в глазах очевидцев необычайных событий природа вдруг становится частью этих событий, даже их участником, дружественным или враждебным. В моменты величайших испытаний человек вдруг замечает ее таинственный, исполненный знамениями и смыслом лик. В самом деле, кто в другой, обычной ситуации запомнил бы начавшийся снегопад и быстро опустившиеся при свете костров осенние сумерки? Точно так же удивляет описание украинской зимы 1708—1709 года пленными шведами-мемуаристами, видевшими в ее ужасах причины грядущего поражения под Полтавой. Эта зима изображается воинами шведского короля так, как если бы они родились на Апеннинах и описывали зиму под Верхоянском: тут и замерзающий на лету плевок, и падающие от адского холода птицы, тут и раскалывающиеся от мороза деревья и земля, и прочие ужасы, слухи о которых столь распространены были на Западе о России – стране вечного холода, медведей и тьмы.

Но вернемся к «Журналу» Петра. Его автор поясняет нам смысл известного, но непонятного выражения о сражении под Лесной как о «матери Полтавской победы»: «Сия у нас победа может первая назваться, понеже под регулярным войском никогда такой не бывало, к тому ж еще гораздо меньшим числом будучи пред неприятелем, и по истинне оная виною всех благополучных последований России, понеже тут первая проба солдатская была и людей, конечно, ободрила и мать Полтавской баталии, как ободрением людей, так и временем, ибо по девятимесячном времени оно младенца щастие произнесла, егда совершеннаго ради любопытства кто желает исчислить от 28 дня сентября 1708 до 27 июня 1709 года».

Спустя лишь месяц после Лесной, как произошло событие, потрясшее Петра. 28 октября, когда Петр направлялся из Смоленска на Украину, он получил от Меншикова сенсационное известие: гетман Иван Мазепа изменил России и перешел на сторону шведов. Мы излишне упростим дело, если будем видеть в Мазепе человека, чуть ли не родившегося изменником, морального урода, давным-давно вступившего на путь предательства. Все гораздо сложнее, ибо в истории Мазепы, как в капле воды, отразились проблемы и трагедия всей Украины.