Петр Великий. Ноша императора

Одним из примечательных приобретений такого рода был большой Готторпский глобус. Петр познакомился с этим необычным прибором в 1713 году, во время посещения Гольштейн-Готторпского герцогства, в Шлезвиге. Глобус представлял собой огромную полую сферу диаметром одиннадцать с половиной футов. Его изготовили в 1664 году по повелению герцога Голштинского. Наружная поверхность являла собой сферическую карту Земли, а внутренняя – карту звездного неба. Поднявшись по ступенькам, зрители забирались внутрь глобуса и там, внутри, рассаживались на скамьях вокруг небольшого столика. Поворачивая рукоять, глобус можно было привести в движение, и зрители наблюдали вращение небесной сферы. Естественно, что столь хитроумное устройство привело Петра в восхищение, и когда от имени молодого герцога Карла Фридриха царю предложили принять глобус в дар, Петр заявил, что голштинцы не могли сделать ему лучшего подарка. Меншикову, который в это время командовал российскими войсками в Германии, было велено лично проследить за упаковкой и отправкой глобуса. У шведов было испрошено особое разрешение на беспрепятственную перевозку этого прибора по Балтийскому морю в Ревель. Зимой 1715 года огромный шар доставили на санях в Петербург. Однако глобус был чрезвычайно велик, и пришлось расширять дорогу – обрубать ветви, а порой и валить деревья, – поскольку Петр не хотел рисковать, демонтируя редкий прибор. Когда глобус привезли в столицу, Петр приказал разместить его в здании, выстроенном для погибшего к тому времени слона. Царь приходил туда каждый день и подолгу любовался своим приобретением.

Самым существенным и долговечным вкладом Петра в интеллектуальный прогресс России стало учреждение им Петербургской Академии наук. Идея академии была предложена Лейбницем, который основал Прусскую Академию в Берлине. Однако ученый скончался в 1716 году, когда Петр еще не был готов воплотить его замысел в жизнь. Впоследствии интерес царя к этой идее подогрело избрание его самого членом Французской Академии – после посещения Парижа. Письмо, в котором государь выражает согласие принять эту честь, лучится детским восторгом. В качестве первоначального вклада новоиспеченный академик отослал в Париж новейшую карту Каспийского моря.

28 января 1724 года, за год до смерти, император своим указом повелел «учинить академию». В тексте указа содержались пояснения, которые должны были помочь подданным уразуметь, что, собственно, вознамерился «учинить» государь. «К расположению художеств и наук, – гласил указ, – употребляются обычайно два образа здания: первый образ называется университет, второй – академия или социетет художеств и наук… Потребнее всего ежели б такое собрание из самых лучших ученых людей состояло, которые способны суть науки производить и совершить, однако же, тако, чтобы они тем наукам и молодых людей публично обучали».

На содержание этого учреждения отпускалось 25 000 рублей в год – доходы с таможенных пошлин, взимавшихся в балтийских портах.

Петр скончался прежде, чем Академия приступила к работе, – двери ее открылись лишь в декабре 1725 года. Первыми академиками стали семнадцать ученых, которых заманили в Россию из Франции, Германии и Швейцарии. Среди них были философы, математики, историки, доктора анатомии, права и химии, а также один астроном. Многие из приглашенных являлись первоклассными специалистами. К сожалению, в России не нашлось молодежи, достаточно подготовленной для того, чтобы приступить к университетским штудиям, а потому заодно с профессорами пришлось выписать из Германии восьмерых студентов-немцев. Но даже при этом в аудиториях собиралось меньше слушателей, чем было предусмотрено академической хартией, так что порой академикам приходилось ходить на лекции друг к другу.

Академия начала действовать в стране, где недоставало начальных и средних школ, и этот парадокс не ускользнул от внимания современников. Однако Петр умел заглядывать в будущее. Отметая возражения скептиков, он говорил: «Мне приходится собирать обильный урожай зерна, но мельницы у меня нет, как нет поблизости и воды, дабы водяную мельницу построить. В отдалении же воды достанет, да токмо времени на рытье канала у меня нет, ибо чаю я, что и жизни моей на сие не хватит. А стало быть сперва строю я мельницу, а уж потом велю рыть канал, ибо сие лучше всего побудит преемников моих подвести воду к построенной уже мельнице».

Глава 19 Вдоль берегов Каспия