Читаем Петр Великий. Ноша императора полностью

Смерть наступила так неожиданно, что Петр не успел назначить себе преемника в соответствии с установленным его дедом порядком. В связи с этим избрать нового монарха из числа членов царствующего дома предстояло Верховному тайному совету, ключевая роль в котором принадлежала теперь Дмитрию Голицыну. Цесаревну Елизавету, единственную оставшуюся к тому времени в живых дочь Петра Великого, сочли слишком легкомысленной, склонной к одним лишь увеселениям, а Екатерину Мекленбургскую, старшую дочь Прасковьи Федоровны и недужного царя Ивана, брата и соправителя Петра, верховники полагали чересчур подверженной влиянию мужа, герцога Мекленбургского. Поэтому их выбор пал на среднюю дочь Ивана, герцогиню курляндскую Анну, овдовевшую еще в 1711 году, спустя всего несколько месяцев после свадьбы. Престол был предложен Анне с оговоркой, требовавшей принятия ею статей – «кондиций», существенно ограничивавших монаршую власть, – в частности, императрица не должна была без одобрения Верховного тайного совета выходить замуж или назначать себе преемника. За советом же сохранялось право объявлять войну, заключать мир, вводить налоги, расходовать казенные средства, жаловать поместья и производить в чины выше полковничьего. Анна приняла эти требования, но по прибытии в Россию, заручившись поддержкой гвардии и служилого дворянства, «разорвала» кондиции, упразднила Верховный тайный совет и восстановила самодержавное правление. Новая императрица более восемнадцати лет прожила в Курляндии, была настроена прозападнически, и потому двор вскоре вернулся в Петербург. В ее правление ведущая роль принадлежала трем немцам: Эрнсту Бирону, бывшему ее первым министром в Курляндии и получившему в России графский титул, Остерману, по-прежнему руководившему внешней политикой страны, и строителю Ладожского канала Миниху, ставшему главнокомандующим армией и получившему чин фельдмаршала. Императрица Анна скончалась в 1740 году, оставив трон внуку своей старшей сестры, Екатерины Мекленбургской. Венценосный младенец Иван VI Антонович едва ли уразумел, что стал императором: он унаследовал корону двух месяцев от роду, а лишился ее тринадцать месяцев спустя и оставшиеся годы провел в строжайшем заточении в качестве секретного узника. На престоле его сменила Елизавета, которой в ту пору был тридцать один год. Она по-прежнему любила всяческие развлечения и была весьма популярна в гвардии, с помощью которой и овладела троном. Полагают, что Елизавета решилась на переворот единственно из опасения быть отправленной в монастырь сторонниками Ивана. Царствование Елизаветы продолжалось двадцать лет (1741–1761). За ним последовало кратковременное правление Петра III (декабрь 1761 – июнь 1762), после чего в России на тридцать четыре года воцарилась Екатерина Великая.

Из всего вышесказанного видно, что изменение Петром порядка наследования престола и провозглашенное им право монарха самому назначать себе преемника определили своеобразие хода российской истории. Прежде, как повелось еще со времен Киевской Руси, престол занимали только мужчины, а после смерти Петра в 1725 году Россией в течение семидесяти одного года почти беспрерывно управляли женщины – его супруга (Екатерина I), племянница (Анна), дочь (Елизавета) и жена его внука (Екатерина Великая). Злосчастные царствования двух внуков Петра Великого – Петра II и Петра III – и внука Петрова брата, Ивана VI, приходившиеся на недолгие промежутки в женском правлении, в совокупности составили по продолжительности всего сорок месяцев. После смерти Екатерины Великой на престол взошел ее сын Павел I, люто ненавидевший мать. В день своей коронации он отменил указ Петра Великого и установил наследование престола по старшинству мужской линии. Впоследствии на российском троне восседали только мужчины: сыновья Павла I – Александр I и Николай I, его внук Александр II, правнук Александр III и праправнук Николай II.

* * *

Тело Петра Великого было предано земле, но дух его витал над Россией. Сразу после смерти монарха соотечественники принялись старательно собирать все связанные с его жизнью предметы и с гордостью их демонстрировали. Его парадные одеяния, зеленый преображенский мундир, бывший на нем под Полтавой, его шляпа, огромные черные ботфорты, поношенные, чиненые башмаки, шпага, трость с набалдашником из слоновой кости, ночной колпак, штопаные-перештопаные чулки, конторка, хирургические, зубоврачебные и навигационные инструменты, его токарный станок, седло и стремена стали со временем музейными экспонатами. Были выставлены на обозрение чучела любимой царской собачки Лизетты и лошади, на которой сидел Петр во время Полтавской баталии. Скульптор Карло Растрелли изготовил «восковую персону» императора в полный рост: сидящий монарх облачен в платье, бывшее на нем в день коронации Екатерины, на голове его парик из собственных волос, остриженных во время Персидского похода. Все эти реликвии бережно сохраняются в России и по сей день – их можно увидеть в Эрмитаже и других музеях.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное