Петра. Часть I

Мария Андреевна, стоя на коленях, продолжала колдовать над редким цветком с внешностью динозавра, осторожно пересаживая его в больший горшок. Руки в хирургических перчатках действовали ловко, как и скальпель на операционном столе. Закончив с очередным цветочным питомцем, она вытянула затекшие ноги и, прислонившись к стене, с удовольствием посмотрела на свою работу.

Петра встала из плетеного кресла-качалки и подошла к перилам балкона.

– А как вы познакомились с папой? – спросила Петра, взглянув на маму.

– Подай мне, пожалуйста, водички, – делая вид, что не замечает вопроса, попросила Мария Андреевна.

– Ну, мам, расскажи…

– Что рассказать, дочка?

– Где встретились, и сколько у вас длился период безумной страсти? – не унималась Петра, протягивая маме лейку.

– Да, не помню я, Петра. Это все было так давно. Что это тебя заинтересовали такие вопросы. Уж не влюбилась ли?

– Мам, не переводи, как обычно, тему с вас на меня.

Петру не переставало удивлять, что ни папа, ни мама, ни даже бабуля, не могли ничего подробного рассказать на эту тему.

– Вы сговорились, что ли, родственники? Что за тайну семейную скрываете?

– Ничего мы не скрываем, – почти хором ответили Мария и входящая на балкон с кучей свертков бабушка.

Все тут же рассмеялись. И Петра подхватила общую атмосферу веселья. Сначала бросилась целовать маму, потом так зажала в объятьях бабулю, что та чуть не задохнулась.

– Петра, ты же задушишь меня!

– Бабуля, у нас точно нет ничего ужасающего в семейных архивах? – перед сном решила уточнить Петра.

– Подумай сама, внученька, – подоткнув со всех сторон одеяло, ответила бабушка, – разве в такой любящей семье может быть что-то ужасающее? Мы все друг друга очень любим, а тебя – больше всех. Я думаю, ты это сама чувствуешь.

«И правда, – поразмыслила Петра. – Достаточно посмотреть на то, с какой любовью смотрит папа на маму, и как мама до сих пор мило кокетничает с ним».

Петра повернулась на другой бок, и подложила ладошки под щеку.

«Какая же счастливая у нас семья. Однажды и у меня будет муж и детки. Мама с папой станут бабушкой и дедушкой, а бабушка – прабабушкой… и заживем мы еще лучше…», – засыпая, мечтала Петра.

***

Подруга детства Марина уезжала в Германию. Гвардейскую танковую дивизию ее папы переводили в Потсдам. Для девочки переезды давно стали нормой жизни. Но сейчас Марину сильно огорчало расставание с Москвой и подругой Петрой, с которой они прошли детский сад, лизали металлическую горку и в шесть лет договорились, что первого сентября будут вместе звонить в колокольчик. И через год десятиклассник Федор пыжился изо всех сил, делая вид, что ему вообще не сложно нести на обеих руках двух рослых первоклассниц, которые ухватив один колокольчик, с упоением трясли им на зависть других первоклашек.

Быть избранным «звонарем» на утреннике было предложено Петре – внучке известного ученого. Но та категорически заявила, что делать это станет только в паре с Мариной Минкиной. Родители улыбнулись и поддержали желание дочери, а завуч не стала спорить с именитой семьей, и все прошло впечатляюще. Зал дрожал от аплодисментов, а родители и учителя прослезились от двойного эффекта, глядя на восторженных, счастливых девчушек с огромными бантами.

Теперь верная подруга Маня уезжала. Обнявшись, они сидели в парке на Сокольниках, глядя, как падают осенние листья, сплетая на лету пестрый ковер. В парке витал запах дыма и дождя.

Марина плакала, растирая замшевой перчаткой слезы.

– Маняшечка, не плачь, прошу тебя. Папа твой однажды выйдет в отставку, и вы все равно вернетесь обратно, в Москву. Я уверена в этом.

– Петь, все понимаю, но у меня здесь все – ты, школа, партнер по танцам. А там что – опять все заново начинать? Мы с мамой уже так устали. Папу не переводили столько лет, и вот снова-здорово.

Марина вернулась в Москву через пятнадцать лет дипломированным специалистом-неврологом, получив престижное образование на медицинском факультете Берлинского университета имени Гумбольта.

А через месяц после ее отъезда в Германию в класс пришла новая девочка.

– Всем физкультпривет, – взмахнув модным кожаным дипломатом, произнесла новенькая.

Учительница химии и классный руководитель Ирина Васильевна строго взглянула поверх круглых очков.

– Кто такая?

– Ваша новая ученица – Наталья Божко. Прошу, как говорится, любить и жаловать, – отвесив издевательский поклон, ответила Наташа.

После известия о том, что ее переводят в другую школу, она принялась активно выражать протест родителям, а теперь и новой школе. Надеясь, что ее отсюда, благодаря плохому поведению выгонят Наташа, едва переступив порог школы, приступила к воплощению плана: хамить, опаздывать, а по возможности совсем пропускать уроки.

Родители переводом в школу другого района и временным проживанием у бабушки, решили уберечь девочку от внезапно нахлынувшей на нее любви. Однажды, вернувшись с дачи на день раньше, они застали дочь в интимной обстановке с одноклассником. Акт любви не успел свершиться, но Наташе было суждено пройти все этапы позора у гинеколога и моральную порку на большом семейном совете.