Петрашевцы

Петрашевский ратовал также за организацию журнала на акциях. Это его давнишняя мечта: он ведь еще в юные годы мечтал о своем периодическом издании и впоследствии не оставлял надежды на журнал. Литератор В. В. Толбин, не очень часто посещавший «пятницы», был привлечен к допросу в следственную комиссию по делу петрашевцев и дал такое интересное показание: «Участововал в журнале «Финский вестник». Петрашевский хотел купить у него право и потому приглашал меня к себе»[200]. Показания Толбин записывал в тетрадь, волнуясь и спеша, поэтому текст внешне выглядит весьма безграмотным стилистически, но смысл понятен: Толбин участвовал в «Финском вестнике» Ф. К. Дершау, а Петрашевский хотел купить у издателя его журнал и с этой целью приглашал Толбина к себе — то ли для выяснения как осуществить покупку, то ли для приглашения к будущему сотрудничеству. Ясно одно — Петрашевский намеревался приобрести свой журнал. О том же говорил в своих показаниях следственной комиссии А. Н. Плещеев: «Петрашевский имел намерение войти в долю или взять совсем журнал «Финский вестник», издававшийся г. Дершау; я надеялся помещать туда статьи мои, но это дело между г. Дершау и Петрашевским не сладилось, не знаю, почему, кажется, по денежным отношениям»[201].

Предлагал издавать журнал совместными усилиями и Ханыков. В беседе с Петрашевским, Дебу, Кашкиным Ханыков в ответ на вопрос: как осуществить систему Фурье в России — отвечал: «…нам нужна публичность; купимте журнал и займемся разработкой русской истории и, найдя (найдем? — Б. Е.) в ней авторитет народный, например авторитет Петра Великого, в современном понимании реформы которого, мне кажется, заключается вся будущность России»[202].

Об идее издания журнала петрашевцев на паях полицейский агент Наумов слышал от В. П. Катенева и А. Д. Толстова; редактором намечался В. Р. Зотов[203]. Последний, впрочем, на допросе отрицал свое участие в таком замысле[204].

Возникали у петрашевцев и другие издательские планы, например, Спешнев совместно с Н. Я. Данилевским намеревался выпустить «Энциклопедию естественных и исторических наук», но дальше предположений дело не пошло. О замыслах организовать собственные литографию и типографию речь будет ниже. Постоянно был полон разных издательских планов Баласогло. Всем этим замыслам, увы, не суждено было осуществиться.

На вечере 22 апреля обсуждались также, в продолжение прежних споров, проблемы цензуры. Петрашевский, как и в своих выступлениях 1 и 15 апреля, отводил цензурным делам второстепенную роль, будучи уверенным, что «ценсоров можно пробудить от усыпления, представляя истину за истину, и что тогда не может быть, когда весь свет принимает 2×2=4, чтобы они одни говорили 5». Петрашевский не учитывал, что «пять» могли говорить и более высокие сановники, способные приказать цензорам ни в коем случае не пропускать истину, и что дрожащие за свое место чиновники вряд ли вняли бы голосу правды. Дуров возражал Петрашевскому и предлагал, так сказать, «некрасовский» путь: «…на ценсоров не должно действовать убеждением, но обманом, воровски, так чтоб из множества идей хоть одна да проскочила…, обязанность редактора журнала быть в дружбе со всеми ценсорами и властями, имеющими влияние на журнал…»[205].

Вечер кончился около трех часов ночи. Петрашевцы разошлись по домам, чтобы через какой-нибудь час-два встречать незваных гостей, жандармских офицеров, приехавших их арестовывать…

Глава 6 ДРУГИЕ КРУЖКИ ПЕТРАШЕВЦЕВ

Вокруг кружка Петрашевского образовалось немало более частных кружков, которые тоже приобретали весьма радикальный характер. Но не все они были долговечны.

Самая ранняя из образовавшихся «дочерних» групп (начало 1847 г.) — кружок В. Н. Майкова — В. А. Милютина, куда входили М. Е. Салтыков, студент Р. Р. Штрандман (соратник Майкова по «Карманному словарю…»), будущий знаменитый критик В. В. Стасов и еще несколько человек. Их разногласия с Петрашевским возникли по поводу тематики выписываемых из-за границы книг (на общие деньги: петрашевцы, как уже говорилось, организовали складчину для создания коллективной библиотеки). Петрашевский настаивал на приобретении трудов европейских социалистов, а группа Майкова, особенно в лице молодого юриста В. А. Милютина, интересовалась политической экономией и более конкретными вопросами, например проблемами борьбы с преступностью. К тому же, несомненно, влияла и психологическая несовместимость: строгим и четким кабинетным мыслителям типа Вал. Майкова были, наверное, неприятны эксцентрические стороны характера Петрашевского, его несобранность, разбросанность. Группа просуществовала недолго: летом 1847 г. утонул Вал. Майков, вдохновитель и организатор кружка, а в апреле 1848 г. был сослан в Вятку Салтыков.