Петрашевцы

В. И. Семевский предполагал, что сама поездка агентов в Кострому была уже вызвана донесениями Антонелли о Толстове и о его костромском знакомом чиновнике И. П. Аристове, но даты опровергают это предположение: Антонелли впервые упомянул Толстова в донесении от 9 февраля (об Аристове же вообще у него нигде нет ни слова), а В. Шапошников писал к Липранди 17 февраля из Галича о получении его письма из Петербурга от 8 февраля и о предполагаемой своей поездке в Кострому — 21-го, а затем — в Петербург. К тому же агенты и не уезжали в Костромскую губернию, а находились там длительное время: Наумов по крайней мере несколько месяцев отсутствовал в столице, а Шапошников чуть ли не впервые приехал в Петербург в марте. Их «деятельность» в Костроме была скорее всего связана со слежкой за раскольниками, серьезно интересовавшими Липранди. Неизвестно, занимались ли они и там купеческими делами, но в Питер они прибыли как торговцы костромским нюхательным табаком. У Липранди, видимо, возникла идея организовать постоянный наблюдательный пункт в одном из двух домов на Покровской площади, принадле, — жавших матери Петрашевского (там же проживал и сам организатор «пятниц»). Помещений было много, сдавались квартиры для жильцов, внизу была портерная (пивная). И в самом деле, Шапошникову и Наумову очень легко было договориться с домовладелицей о сдаче в наем помещения под табачный магазин. В середине апреля агенты переехали в дом Петрашевского, но открыть магазин не успели из-за арестов участников «пятниц».

Неясно, предполагал ли Липранди убить сразу двух зайцев с помощью новых агентов: следить за посетителями Петрашевского и одновременно втереться в круг Толстова — П. Г. Шапошникова — или же последнее произошло случайно, по интересу агентов к табачной торговле[220] (с П. Г. Шапошниковым Наумова познакомил Катенев еще в прошлый петербургский период жизни агента, т. е. по крайней мере несколько месяцев назад; с самим Катеневым Наумов был знаком уже «четыре года»).

Ясно только, что первые доносы Шапошникова и Наумова были посвящены исключительно дому Петрашевского и его посетителям. 3 марта агенты приехали в Петербург, а 4-го, в пятницу, они уже сообщают, кто и откуда прибывал к Петрашевскому после девяти часов вечера (очевидно, допрашивали затем извозчиков: откуда везли седоков?). Таковы же донесения агентов от 11 и 18 марта. Видимо, это было главное задание Липранди. 14 марта агенты начали вести переговоры с дворником Петрашевских Алексеем о наличии помещения под табачный магазин.

Попутно же они, наверное, получили задание разведать о Толстове, и тут-то скорее всего помог случай, — знакомство Наумова и через него В. М. Шапошникова с П. Г. Шапошниковым. Одно донесение начинается прямо с Толстова, которого не очень грамотные агенты обычно именуют Толстым: «13 марта на Петербургской стороне для узнания о Толстом, а как с ним в кратких связях один торговец табашный, торгующий на <Большом> проспекте в доме <Семенова> Петр Григорьев…» (в донесениях последний всюду будет называться без фамилии).