Петропавловская Голгофа

«Прежде конно-гренадеры слыли грубыми и неотесанными, а теперь стали и блестящими, и порядочными, и изящными, – писал брат Дмитрия Константин. – Полк стал неузнаваем с тех пор, как им командует Митя. Видно было, что его любят».

Его действительно любили как главу большой полковой семьи. Собственно, другой семьи у Дмитрия Константиновича и не было. Часто можно встретить мнение, что он был женоненавистником. «Берегись юбок» – было его любимым предостережением. Но отчасти причиной была его ненависть к балам, посещение которых было обязанностью у гренадеров, а суетная жизнь не пленяла великого князя. «Балы все одинаковы, бывают балы, где просто завыть можно с тоски, – жалуется он в письме сестре Ольге. – Один уже прошел, осталось еще шесть или семь – это ужасно».

Всю жизнь Дмитрий сохранял самые теплые отношения со своей матерью, великой княгиней Александрой Иосифовной, и с любимой сестрой Ольгой – греческой королевой.

«Моя драгоценная, беспредельно любимая, бесподобная Ольга» – обращался он в письмах к старшей сестре.

И делился с ней всем, чем наполнена его душа. Ему было всего семь лет, когда Ольга Константиновна покинула отчий дом, выйдя за греческого принца. С тех пор он с нетерпением ждал каждого ее приезда, но сам Дмитрий Константинович остался холостяком, возможно, причина крылась в детстве, когда на примере собственных родителей он видел, сколько горя может принести неудачная супружеская жизнь.

Свою нерастраченную любовь он перенес на племянников и племянниц, детей брата Константина. Августейший поэт К. Р., человек чрезвычайно одаренный, занимал разные государственные посты, был президентом академии наук. Его знали не только как поэта, но и как переводчика, актера и драматурга. Времени на семью почти не оставалось, и для его многочисленных чад Дмитрий Константинович – дяденька – стал родным и незаменимым. Один из племянников, Гавриил, вспоминал: «Каждый день, перед тем как нас укладывали спать, к нам приходил дядя Дмитрий Константинович, младший брат отца, мы очень любили дяденьку, бежали к нему навстречу и бросались на шею».

«Он кумир мальчиков, его слово для них закон, – отмечал К.Р. в дневниковых записях. – Что в нем за бодрость духа и энергия, какая верность взгляда и быстрота справедливых решений».

Зимой Дмитрий жил вместе с семьей брата в Мраморном дворце, летом племянники гостили у дяденьки в Стрельне, он воспитывал из них отличных кавалеристов, знатоков конного дела, дети были в восторге от этих занятий, и Константин порой ревниво замечал, что они более привязаны к дяде, чем к отцу. Впоследствии эти уроки очень пригодились на первой мировой войне пятерым сыновьям К.Р., которые посылали дяденьке телеграммы о том, что с благодарностью следуют его советам.

Дмитрий Константинович развивал навыки верховой езды не только у племянников, он создал в своем полку спортивное общество, в котором офицеры и нижние чины могли улучшать свои кавалерийские навыки и физическую подготовку, а дважды в год участвовать в состязаниях, бить рекорды и брать самые трудные препятствия скоро вошло в моду, ведь одержать победу за свой полк считалось огромной честью.

С 1897 года Дмитрий Константинович занимал должность главного управляющего государственным коннозаводством. Лошади необходимы были везде – в армии в качестве транспорта, в крестьянских хозяйствах, – а великий князь понимал это как никто другой: он возглавлял более 30 различных обществ по всей стране, связанных с лошадьми, будь то их разведение, селекция или конный спорт. Великий князь и сам имел два конных завода. В родной Стрельне на берегу залива он разводил легких рабочих лошадок, выведенных от финской породы, а в 1888 приобрел под Полтавой землю и основал Дубровский конный завод, ставший знаменитым – он славился орловскими рысаками. Именно благодаря Дмитрию Константиновичу в конце XIX века эта порода была спасена от полного уничтожения, когда все коннозаводчики повально увлеклись скрещиванием ее с американскими породами лошадей.