Пэтти в колледже

— О, она живет где-то поблизости — в Сорренто, — сказала леди Клара равнодушно.

— Оливия Коупленд живет в Сорренто! — уставилась на нее Пэтти. — Почему ты мне не сказала?

— Я думала, ты знаешь об этом. Ее отец — художник или что-то вроде этого. Всю свою жизнь она прожила в Италии; оттого-то она такая чудаковатая.

Пэтти и сама однажды провела одну солнечную неделю в Сорренто и хмелела от одного воспоминания об этом. — Где она? — спросила она возбужденно. — Я хочу поговорить с ней.

— Я не знаю, где она. Возможно, гуляет. Она ходит на прогулку в полном одиночестве и никогда ни с кем не разговаривает, а когда мы зовем ее заняться чем-нибудь разумным, например, поиграть в гольф или баскетбол, она бездельничает дома и читает Данте в оригинале. Представляешь?

— Ну и ну, должно быть, она интересная! — удивленно сказала Пэтти и вернулась к сочинениям.

— По-моему, они восхитительны! — воскликнула она.

— А, по-моему, несколько странны, — сказала леди Клара. — Но есть одно довольно забавное. Оно было прочитано в классе — о крестьянине, потерявшем своего осла. Я найду его, — и она тщательно поискала в стопке сочинений.

Пэтти сдержанно читала, а леди Клара наблюдала за нею с оттенком разочарования.

— Тебе не кажется, что это хорошо? — спросила она.

— Да, я считаю, что это одно из лучших когда-либо прочитанных мной произведений.

— Ты даже не улыбнулась!

— Дитя мое, но это не смешно.

— Не смешно! Как, ведь группа хохотала до упада.

Пэтти пожала плечами. — Должно быть, твоя оценка удовлетворила Оливию. Уже февраль на дворе, а я едва перемолвилась с ней словом.

На следующий день Пэтти медленно шла с обзорных лекций домой и вдруг заметила, как Оливия Коупленд пересекла кампус, достигла Соснового Утеса и явно намеревалась прогуляться в одиночестве.

— Оливия Коупленд, погоди минуту, — позвала Пэтти. — Ты идешь на прогулку? Можно мне с тобой? — спросила, задыхаясь от скорого шага.

С нескрываемым изумлением Оливия согласилась и Пэтти пошла с нею рядом. — Я просто узнала вчера, что ты живешь в Сорренто, и хотела с тобой поговорить. Я была там однажды и считаю, что это самое восхитительное место на земле.

Глаза Оливии сверкнули. — Правда? — промолвила она, открыв рот от удивления. — О, я так рада! — И не успев опомниться, она уже рассказывала Пэтти про то, как она поступила в колледж, чтобы доставить удовольствие отцу, и как она любит Италию и ненавидит Америку; а о том, что она не рассказала, то есть, о своем одиночестве и тоске по дому, Пэтти угадала сама.

Она поняла, что девочка и правда поразительна и твердо решила на будущее принять участие в ее судьбе и заставить ее полюбить колледж. Но жизнь у старшекурсницы напряженная, занятая собственными делами, поэтому в последующие пару недель Пэтти редко виделась с первокурсницей, если не считать случайной болтовни в коридорах.

В один вечер они с Присциллой вернулись поздно из города, где они ужинали, и обнаружили темную комнату и пустой спичечный коробок.

— Подожди, я принесу немного спичек, — сказала Пэтти и постучала в дверь напротив, где жила первокурсница, с которой у нее завязалось знакомство по принципу «ты мне — я тебе». Там она нашла своих подруг-первокурсниц леди Клару Вере де Вере и Эмили Уошбэрн. По трем склоненным друг к другу головам и по тому, как они затихли при ее появлении, было очевидно, что только что был прерван какой-то важный треп. Забыв о своей соседке, оставленной в темноте, Пэтти опустилась в кресло с явной целью провести здесь весь вечер.

— Расскажите мне все, дети мои, — сказала она дружески.

Первокурсницы с сомнением переглянулись.

— Новый президент, — предположила Пэтти, — или просто бунт всей группы?

— Это касается Оливии Коупленд, — отвечала нерешительно леди Клара, — но я не знаю, должна ли я что-нибудь говорить.

— Оливии Коупленд? — Пэтти выпрямилась, и в глазах ее вспыхнул новый интерес. — А что такого делает Оливия Коупленд?

— Она заваливает экзамены и…

— Заваливает?! — На лице Пэтти отразилось смущение. — Но я считала ее такой умной!

— О, это правда, но, видишь ли, она не может сделать так, чтобы и другие люди это поняли. Кроме того, — прибавила леди Клара многозначительно, — она боится экзаменов.

Пэтти бросила на нее быстрый взгляд. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

Леди Клара любила Пэтти, но она была всего лишь человеком и сама испытывала страх перед экзаменами. — Понимаешь, — объяснила она, — она слышала множество историй от… э-э… студенток старших курсов о том, как тяжело сдавать экзамены, и про то, какие ужасные вещи тебя ожидают в случае провала, и, будучи иностранкой, она в них поверила. Конечно, мы с Эмили лучше знали, но она была напугана до смерти, совершенно измучена и…

— Чепуха! — сказала Пэтти нетерпеливо. — Вам не удастся заставить меня в это поверить.

— Если бы нас попыталась запугать какая-нибудь второкурсница, — продолжала говорить леди Клара, — мы бы не приняли это так близко к сердцу, но старшекурсница!

— Итак, Пэтти, ты не сожалеешь, что столько всего нам наговорила? — спросила Эмили.