Певчие птицы

Ремезы жили у меня по 3–4 года, и обычно я выпускал их потом вполне здоровыми. Поют они много, до шести месяцев в году, с небольшими перерывами. Пение напоминает песню садовой славки, оно звучно и минорно, хотя и не так разнообразно. Единственный недостаток этих милых птичек — их пугливость. Они редко привыкают к человеку и, даже прожив не один год, мечутся в клетке, когда меняешь им корм и воду. Но стоит запереть дверцу, ремез тотчас усаживается смирно и начинает напевать. Ласковый, мягкий, округлый голосок ремеза льется с какой-то нездешней печалью. Лесная грусть спрятана в нем. В песенке много того настроения, что рождается в пасмурный тихий день в примолкшем лесу. Осенью ремезы также поют в лесу по утрам.

Однажды я устроил постоянный точок на лесной поляне-горушке. Кругом был березовый и хвойный лес, неоглядные сухие болота, а на пригорке росла ель с посохшей сизой макушкой. И на эту макушку с немногими остатками сучьев, едва светало, вылетал ремез и пел. Был август. Все молчало. В туманах кралась по земле осень. А он пел, как весной; пел торжеству свежей зари, холодному краю солнца, росе и утру. Я представлял, как хорошо ему там, на высоте, по-над лесным бесконечным болотом. Я думал: вот заберись туда — и сам, наверное, запел бы от восторга, закричал что-нибудь. Ремез пел не один, через полчаса его сменял другой, третий — и так до полудня. Так повторялось каждое утро, пока не понесло первым снегом и ремезы не исчезли.

Всякому любителю можно порекомендовать эту веселую приятную птичку.

На Северном, а весной и осенью также и на Среднем Урале встречается изредка похожая на ремеза овсянка-крошка. Один раз в середине апреля я поймал буроватую самку этой птички. Окраска крошки схожа с ремезом, но у нее нет галстучка на груди, и голова самцов не так контрастна. В целом, птичка тоньше и меньше ремеза. О песне ее сказать ничего не могу. Пролетает она под Свердловском раньше ремеза. В 1965 году я видел стайки из 3–5 птиц 4 и 6 апреля. По содержанию не отличается от ремеза.

Лесной конек

Наверное, нет такой заросшей подлеском опушки, старой поруби, гари или обочины лесной елани[10], где не водились бы серые долгохвостые птички — коньки, одновременно похожие и на жаворонков, и на трясогузок. Коньки живут даже на широких граневых просеках, рубленных через сплошной глухой лес, и на моховых болотинах — мшарах. Идешь в мае запущенной просекой, продираешься через хлесткие шершавые прутья — вдруг с невысокой ели, красиво чернеющей в светлом березовом лесу, с пением пошла вверх и выше долгохвостая птичка. Словно достигнув невидимой вершины, она отлого заскользила книзу на расставленных неподвижных крылышках. Песенка птицы при этом тоже «переломилась» и закончилась печально-истошным писком: «тсии, хсии, тси-ии». Это и есть лесной конек-шеврица, так похожий на лесного жаворонка — юлу, который на Урале не встречается (описание юлы см. далее).

Лесной конек

Прибывают лесные коньки на Урал 10–15 апреля. Отлет идет медленно в течение всего сентября, и тогда конек встречается повсеместно даже в городе, на пустырях, на картофелищах. Их скорбное долгое «циии» можно услышать в любое туманное мокрое утро, едва выйдешь в огород. Для меня этот голос, услышанный рано, всегда был напоминающим о золотых днях осени, об охотничьей поре.

В клетках конек бывает редко, лишь у знатоков-охотников. Случайно же этих птичек ловят в июне-июле, слетками, иногда выносят на рынок пойманных вместе со щеглами и реполовами. Специальная ловля шевриц с выбором по песне бывает лишь весной, в апреле — начале мая.

Обильная привада делается из мелкого зерна и мучных червей. После того как охотник убедился, что конек нашел прикорм, ловля идет обычным порядком. К неволе конька приручают исподволь, обдерживая в обвязанной клетке.

Дня через три клетку раскрывают. Жердочек ставится две, из них одна толстая. Корм коньку жаворонковый. Зимой половина соловьиной смеси, половина мелкой зерновой (салат, сурепка, просо). Летом добавляют свежее муравьиное яйцо, хлеб в молоке, зелень.

Поют шеврицы не так уж много, 3–4 месяца в году, но по своей грациозности, сходной с плисками, и приятной Жаворонковой внешности они очень украшают коллекцию птиц истового любителя.

Пойманных осенью коньков лучше не брать. Самцов из такого улова определить невозможно, только наудачу.

К тому же песня коньков очень различна, а выбирать надо по ней.

В клетке коньку лучше дать возможность побегать. Желательно поместить его в жаворонковую немецкую, то есть длинную, с мягким верхом. Любители не должны смущаться тем, что у коньков длинные задние когти-шпоры, так оно и должно быть всегда: шеврицы — родня жаворонкам. Коньки-выкормыши, взятые и воспитанные, бывают из ручных ручные: и на руке спят, и за хозяином бегают, но для песни они не годятся. Их нужно носить в лес, под хорошего конька.