Певерил Пик

— Когда люди, чуждые житейской суете, тратят большие деньги на изделия из драгоценных металлов, это дурной знак, — сказал Бриджнорт. — Когда купец ради безопасности превращает свой капитал в эту мертвую оболочку, это значит, что он не может извлечь из него прибыль. Когда джентльмены и знать вкладывают своё состояние в движимость, которую легко можно спрятать, это доказывает, что они боятся алчности властителей. Когда человек рассудительный вместо маленькой расписки ювелира или банкира предпочитает хранить у себя большие запасы серебра, это показывает ненадёжность кредита. Пока у нас оставалась хотя бы тень свободы, неприкосновенность жилища нарушалась в последнюю очередь, и потому люди расставляли свои сокровища в буфетах и на столах — в местах, которые дольше всего оставались священными для деспотического правительства. Однако лишь только появится спрос на капитал для выгодной торговли, как все эти вещи тотчас пойдут в плавильную печь, перестанут быть суетным и громоздким украшением пиршественного стола и превратятся в сильное и могущественное средство, способствующее процветанию государства.

— В военное время столовое серебро тоже часто было богатым источником накопления, — заметил Джулиан.

— Даже слишком часто, — возразил Бриджнорт. — В недалеком прошлом столовое серебро знати, дворянства и университетов, а также продажа драгоценностей короны позволили королю продолжать своё неудачное сопротивление, которое мешало восстановить мир и порядок до тех пор, пока меч вопреки закону не подчинил себе и короля и парламент.

При этих словах он взглянул на Джулиана совершенно так же, как человек, желающий испытать лошадь, неожиданно подносит что-нибудь к её глазам, а потом смотрит, вздрогнет она или нет. Но мысли Джулиана были слишком заняты другими предметами, и он ничуть не встревожился. Он заговорил не сразу, и слова его касались предыдущей части рассуждений Бриджнорта.

— Стало быть, война, великая опустошительница, в то же время создаёт богатства, которые сама же уничтожает и пожирает? — спросил он.

— Да, — отвечал Бриджнорт, — подобно тому, как шлюз приводит в движение спящие воды озера, которые он в конце концов осушает. Необходимость изобретает ремесла и открывает новые средства, а существует ли необходимость более суровая, чем необходимость гражданской войны? Поэтому даже война не есть чистое зло, ибо она — источник силы, которой без неё общество было бы лишено.

— Значит, люди должны идти на войну, чтобы отправить своё столовое серебро на монетный двор и есть с оловянных блюд и деревянных тарелок? — спросил Джулиан.

— Не совсем так, сын мой, — начал Бриджнорт, но тут же остановился, заметив краску на щеках Джулиана, и добавил: — Прошу прощения за эту фамильярность; однако я не хотел свести то, о чём сейчас говорил, к следствиям столь ничтожным, хотя, быть может, и полезно оторвать людей от их великолепия и роскоши и превратить в римлян тех, которые в противном случае остались бы сибаритами. Но я хочу сказать, что времена общественной опасности, когда тайные сокровища скряги и золотые слитки надменного богача поступают в обращение, увеличивая тем богатства страны, пробуждают много смелых и благородных умов, которые дремали в бездействии, не служа примером для потомства и не завещая своей славы грядущим векам. Общество не знает и не может знать, какие духовные силы таятся в его груди, пока необходимость и счастливый случай не призовут дотоле неизвестных государственных мужей и воинов выполнить роль, предназначенную им провидением, и занять место, для которого создала их природа. Так возвысился Оливер, так возвысился Мильтон, так возвысились многие другие, чьи имена никогда не будут забыты. Так буря показывает всем ловкость и искусство мореплавателя.

— Судя по вашим словам, — сказал Певерил, — даже в народном бедствии могут заключаться некие преимущества.

— Да, именно это мы и видим в нынешнюю годину бедствий: всякое временное зло постепенно смягчается добром, а всё, что есть в мире доброго, тесно связано со злом.

— Сколь благородным должно быть зрелище, когда пробуждаются к действию дремлющие силы великого духа и он по праву принимает власть над более слабыми умами, — сказал Джулиан.

— Однажды мне довелось быть свидетелем подобного случая, — сказал Бриджнорт. — Эта история не длинна и, если хотите, я расскажу её вам.