Певец боевых колесниц

В знакомом особняке, в рабочем кабинете, их принял хозяин Всеволод Борисович Школьник. Он был в рубахе и жилетке, завершал разговор с секретарем, хватавшим на лету его указания.

– Продолжаем настаивать на приватной встрече с директорами Барклай-банка. Мы не можем терять кредиторов. Уральским ребятам не отказывайте, но перенесите встречу на следующую неделю. Два билета на «Люфтганзу», на ночные рейсы. И один билет в Лондон, в Хитроу, завтра в ночь!

Отпустив секретаря, Школьник радостно обратился к Подкопаеву:

– Уже потихонечку привыкаете? Нет времени на раскачку. Конверт с деньгами возьмете у секретаря. А сейчас садитесь и слушайте.

Они уселись втроем за журнальный столик, и Школьник изложил суть задания:

– Видите ли, Сергей Кириллович, есть одна значительная дама. Можно сказать, статусная дама. Она живет в одиночестве, можно сказать, взаперти. Ее удалили от мира. Она долго молчала, но теперь хочет свести счеты с обидчиками. То есть рассказать людям все, что она о своих обидчиках знает и думает. Мой друг Амиго, вы вчера познакомились, уговорил даму дать интервью. Вам, Сергей Кириллович. Амиго предоставляет для этого интервью свой Дом приемов. Зал, где у него находятся коллекции окаменелостей. Изумительные окаменелости – папоротники, раковины, рыбы. Туда доставят даму, и вы расспросите ее о жизни, исповедуете, как это делает батюшка. У вас получится, я уверен. А Вероника Петровна возьмет в этот зал одно из своих деревьев. Какое, Вероника Петровна? Может быть, ревистону китайскую? Она давно не работала.

– Лучше дуранду прямостоящую из Мексики. В ней больше экспрессии.

– Хорошо, пусть дуранда. Приступайте к выполнению задания.

– Позвольте спросить, Семен Борисович, кто эта дама, – поинтересовался Подкопаев.

– Разве я не сказал? Это Светлана Федоровна Вязова, бывшая жена Президента, с которой он развелся против ее воли. Даже заточил в монастырь. Желаю удачи!

Подкопаев и Вероника покинули кабинет. Направились на Страстной бульвар, где находился известный на всю Москву Дом приемов.

Глава седьмая

Их ждали и проводили в дальний флигель, где размещался музей окаменелостей. Тут были огромные спиралеобразные раковины, покрытые черным лаком. Эти древние моллюски, умирая, позаботились о красоте своих гробниц. На кремниевых плитах были отпечатки листьев, цветов, ягод, оставшихся от древних лесов. Целые каменные гербарии. Лежали окаменелые рыбины с открытыми хищными пастями. Изделиями затейливых ювелиров казались хрупкие, из кристаллического гипса, загадочные существа, когда-то плескавшиеся под звездами в теплых молодых океанах. На самом видном месте лежал пласт песчаника, и в него была впрессована огромная стрекоза с загнутым хвостом, выпученными глазами и сетчатыми крыльями.

Все это богатство бегло осмотрел Подкопаев, отыскивая место, где ему предстояло работать.

У окна стояли два узорных кресла. Зеленело в кадке дерево с высоким стволом и шаровидной кроной. Должно быть, дуранда прямостоящая, родом из Мексики. У кадки притулилась скамеечка, на которой разместилась Вероника. Они ждали появления гостьи.

В это же время Президент Константин Ярославович Вязов находился в доме своей возлюбленной олимпийской чемпионки Жанны Майковой. Они лежали в постели, и Жанна, прижав голову к его груди, слушала, как не унимается сердце после недавних объятий. Ее радовало, что она, в своей молодости, силе и красоте, может заставить биться это мужественное гордое сердце.

Окно было открыто. Пахло душистыми табаками. На пруду крякали утки, которые улетали ночью на пруды в соседние усадьбы, а к утру возвращались на родной пруд с белыми лилиями.

– Ты подарила мне флешку, где сняты твои тренировки. Смотрел и не мог оторваться. Какое-то волшебство, когда ты возносишься в небо, будто не имеешь веса. А потом возвращаешься на землю, плавно, как птичье перо.

– Ты уловил этот сладостный момент невесомости. Если ты рассчитала каждый шаг, силу толчка, силу ветра, силу моей любви к тебе, то возникает невесомость. Ты улетаешь на небо. Сейчас с тобой я несколько раз улетала на небо.

– В политике то же самое. Кругом тяжелейшие обстоятельства, умудренные противники, их мощные банки, новейшие системы оружия, их хитрые комбинации. Ситуация проигрышная. Но ты все взвешиваешь, как осторожный охотник. Выжидаешь точный момент, и удар, и победа. А потом журналисты «Си Би Эн» спрашивают: «Мистер Вязов, вам, наверное, сам Бог помогает?»

– Ты самый лучший, самый сильный, самый красивый! Любуюсь тобой на обложках «Тайм» или «Ньюс Вик». Любуюсь, как ты идешь по красной дорожке, взмахивая левой рукой. Любуюсь, как ты в дни праздников поднимаешь бокал шампанского.

– Спасибо. Я так нуждаюсь в тебе. Ты меня всегда вдохновляешь.

– Ты знай, я твой ангел-хранитель, во всех твоих начинаниях.

Он обнял ее, целовал душистые темные волосы, маленькие плотные груди, теплое атласное плечо.