Певец обыденной жизни

Грядущее я вспомнил лето,
Как хорошо мне станет в нём,
Жизнь будет счастливо согрета
Закатным пламенным огнём.

Уже плоды созреют мыслей,
Не догорят добра дрова,
Я распрощаюсь со столицей
Не в ожиданье волшебства,

А по душевному порыву,
Раздав долги, закрыв дела.
Внесу в сценарий коррективу,
Спалив запас обид дотла.

Укутанный плащом природы,
Внимая запахам цветов,
Копаться буду в огороде
До написания стихов,

Мечтать спокойно о прошедшем,
Недостижимом и родном,
Давно стремительно отцветшем —
Без извещения, тайком.

Наивны грёзы, безмятежны —
Пройти повторно бренный путь.
Они, как океан, безбрежны.
Мне б только в них не утонуть!

Брошенная перчатка

С ватагой мыслей ночь наедине
Меня толкает в бездну безрассудства.
Я утопаю в косвенной вине
И каюсь в возмутительном беспутстве.

Припоминаю каждый глупый шаг,
Корю себя за дни грехопаденья,
Через критичной робости дуршлаг
Отсеиваю скверные мгновенья.

Но тут же, обвинения спалив,
Я нахожу порокам оправданье,
Прикрыв позорных сведений архив
Наивной отговоркой, словно тканью.

Потом грядёт неистовый апломб —
Перехожу стремительно в атаку.
Самокопаний церебральный тромб
Остановить в душе способен драку.

До тех же пор фехтую сам с собой,
Рублю с размаха смело правду-матку.
Смешной закомплексованный герой,
Своей я бросил совести перчатку.

В подзорную трубу

Смотрю на жизнь в подзорную трубу.
Сквозь лет туман я вижу детства землю.
Приятно ощущаю худобу
И окруженье радостно приемлю.

Маячат острова удачных дел,
В походах бурных познанная суша,
Сплетенье юных загорелых тел,
А в рюкзаках – тушёнка и горбуша.

Видны проливы тягостных разлук,
Песчаные разрушенные замки,
Следы очаровательных подруг
И свадебное фото в хрупкой рамке,

Рубцы семейных яростных штормов,
С наследниками штили отчужденья,
Остовы в гневе сожженных мостов,
Заснеженные пики вдохновенья.

Перевернул трубу концом другим
И заглянул в колодезную бездну —
Всё стало дальним, призрачным, чужим…
Я понял – так же в будущем исчезну.