Певец во стане русских воинов

Я с душою навеки; тебе одному благодарна

Я за нее, и тебе ж благодарна останусь, когда ты

Жизнь не осудишь мою на вечное горе. Что будет

С бедной Ундиной, когда ты покинешь ее? Но обманом

Сердце твое сохранить она не хотела. Теперь ты

Знаешь все, и, если меня оттолкнуть ты решился,

Сделай это теперь же: один перейди на противный

Берег; я брошуся в этот поток – он мой дядя; издавна

В нашем лесу он свободную, чудную жизнь, как пустынник,

Розно с родней и друзьями проводит. Он силен и многим

Старым рекам и могучим потокам союзник. Принес он

Некогда к жителям хижины здешней меня беззаботным,

Ясным, веселым младенцем; и он же ныне отсюда

В дом отца моего меня отнесет измененным, живую

Душу приявшим созданьем, любящей, скорбящей женою».

Дале она говорить не могла; пораженный, плененный,

Рыцарь ее обхватил, и на руки поднял, и вынес

На берег; там и перед небом самим повторил он обет свой:

С ней неразлучно жить на земле и делить все земное,

В сладком согласии, за руки взявшись, медлительным шагом

В хижину оба пошли. И Ундина, глубоко постигнув

Благо святое души, перестала жалеть о прозрачном

Море и влажных жилищах отцовского чудного царства.

Глава IX

О том, как рыцарь и его молодая жена оставили хижину

Рыцарь, проснувшись с зарей на другой день, весьма удивился,

Видя, что подле него Ундины нет, и снова он начал

Думать, что все, происшедшее с ним в последнее время,

Было мечта. Но в эту минуту Ундина явилась;

Севши к нему на постель, сказала она: «Я ходила

В лес проведать, исполнил ли дядя свое обещанье?

Все исполнено; воды свои он собрал и снова

Лесом бежит одинок, невидим и задумчиво шепчет;

Всех водяных и воздушных друзей распустил он, и стало

Тихо в лесу, и все в порядке по-прежнему; можем,

Милый, отправиться в путь, как скоро захочешь». С каким-то

Странным чувством, похожим на робость, слушал Ундину

Рыцарь: ее родные были ему не по сердцу.

Но Ундина своею тихою прелестью снова

Сладкий покой возвратила ему; и, любуясь с ней вместе

Зеленью берега, так благовонно, свежо и прозрачно

Светлою влагой объятого, рыцарь сказал: «Для чего же

Так нам спешить отсюда, Ундина? Уже верно не встретим

Мы нигде толь мирного счастья, каким насладились

В этом краю; пробудем же здесь; никто нас не гонит». —

«Что ты, мой друг, прикажешь, то и будет, – сказала с покорным

Видом Ундина, – но слушай: моим старикам разлучаться со мною

Тяжко и так, а они еще не знают Ундины,

Новой, нежной, любящей, смиренной Ундины; и все им

Мнится еще, что смиренье мое не надежней покоя

Вод; и меня легко позабудут они, как весенний

Цвет, как быструю птичку, как светлое облако; дай же,