Певец во стане русских воинов

Знаться не хочет! Да кто же, скажи мне, пожалуй, не я ли,

Дядя твой, Струй, малютку тебя на спине из подводной

Области на берег здешний принес? Позабыла?» – «Оставь нас,

Именем бога тебя умоляю, – сказала Ундина. —

Ты мне страшен; ты сделаешь то, что и муж мой дичиться

Станет меня, как скоро увидит с такою роднею». —

«Здесь я недаром; хочу проводить вас, иначе едва ли

Вам через лес удастся пройти безопасно. А этот

Патер уж знает меня; говорит он, что будто

Был я в лодке, когда он в воду упал; и, конечно,

Был я в лодке; я в эту лодку прянул волною,

Вырвал его из нее и на? берег вынес, чтоб свадьбу

Можно было сыграть вам». Ундина и рыцарь при этом

Слове взглянули на патера: шел он, как будто в глубокий

Сон погруженный, не слыша того, что вблизи говорилось,

«Вот и лесу конец, – сказала дяде Ундина, —

Помощь твоя теперь не нужна, оставь нас; простимся

С миром; исчезни». Струй рассердился; он сделал такую

Страшную харю и так глазами сверкнул, что Ундина

Громко вскрикнула; рыцарь выхватил меч и хотел им

В голову Струя ударить, но меч по волнам водопада

С свистом хлестнул, и в воде как будто шипящий

Хохот раздался; рыцаря обдало пеной холодной.

Патер, вдруг очнувшись, сказал: «Я предвидел, что это

С нами случится, лесной водопад был так близко; и все мне

Мнилось до сих пор, что он живой человек и как будто

С нами шепчет». И, подлинно, рыцарю на ухо внятно

Вот что шептал водопад: «Ты смелый рыцарь, ты бодрый

Рыцарь; я силен, могуч; я быстр и гремуч; не сердиты

Волны мои; но люби ты, как очи свои, молодую,

Рыцарь, жену, как живую люблю я волну…» – и волшебный

Шепот, как ропот волны, разлетевшейся в брызги, умолкнул.

Кончился лес, и вышли в поле они: там имперский

Город лежал перед ними в лучах заходящего солнца.

Глава X

О том, как они жили в имперском городе

В этом имперском городе все почитали погибшим

Нашего рыцаря, все сожалели о нем, а Бертальда

Боле других; она себя признавала причиной

Смерти его, и совесть терзала ей сердце, и милый

Рыцарев образ глубоко в него впечатлен был печалью.

Вдруг он явился живой и женатый, а с ним и свидетель

Брака его, отец Лаврентий; весь город нежданным

Чудом таким приведен был в волненье; прелесть Ундины

Всех поразила, и слух прошел, что в лесу из-под власти

Злого волшебника рыцарь избавил ее, что породы

Знатной она. Но на все вопросы людей любопытных

Рыцарь ответствовал глухо; патер же был на рассказы

Скуп, да и скоро в свой монастырь возвратился он; словом,

Мало-помалу толки утихли; одной лишь Бертальде

Было грустно: скорбя о погибшем, она поневоле

Сердцем привыкла к нему и его своим называла.