Певец Волги Д. Н. Садовников

В последних двух легендах (3–4) отразилось роковое для Разина событие — поражение его под Симбирском. Религиозная интерпретация этого события объясняется, повидимому, формированием подобных легенд в раскольничьей среде, где личность Разина пользовалась несомненной популярностью. Широкое участие-раскольников в разинском движении общеизвестно; после разгрома движения раскол принимает небывалые размеры, в него уходят широкие слои отчаявшегося в своих надеждах крестьянства. Под влиянием покаянно-мистических настроений, свойственных религиозной психике, и оформились многие предания разинского цикла (см. также легенду 8, о Разине — кающемся грешнике).

Подобные представления несомненно поддерживались также воспоминаниями в церковном проклятии Разина и его сподвижников, последовавшем вскоре после симбирского поражения, и ежегодным анафематствованием Разина с церковного амвона.

5. Записано Садовниковым в Симбирске от П. С. Полуэктова и напечатано в его сборнике под № 110-г.

Предание оформлено в плане разбойничьих легенд, например, любопытно типичное для разбойничьего фольклора выражение «вода» (предупреждение об опасности). Интересную параллель мы встречаем в народной драме «Шайка разбойников»:

Есаул кричит:

Атаман, не пей, — беда!
Вода подмыла берега!

Выскакивает противник — разбойник Чуркин и сражается с атаманом (Записано нами в 1938 г. на фабрике «Красный Перевал», г. Ярославль. — Архив Государственного литературного музея.)

6. Напечатано в сборнике Садовникова под № 110-д с пометкой: «Слышал от А. В. Чегодаева в Симбирске».

7. Записано Садовниковым в Симбирске, напечатано в его сборнике под № 110-ж.

8. Напечатано в статье Садовникова «Жегули и Усолье на Волге» (журн. «Беседа», 1872 г., № 11) с следующим примечанием: «Здесь у места рассказать о нем (Разине. — В. К.) одно интересное предание, имеющее прямую связь с Жегулевскими горами. Я услыхал его нечаянно в день отъезда. Оно было когда-то записано все в тетрадку, потом ходило по рукам, затерялось, и подробности улетучились из памяти рассказчика. Тем не менее основа уцелела».

Легенды о Разине — великом грешнике, кающемся в своих грехах, относятся к группе рассказов религиозно-мистического содержания, распространенных главным образом в раскольничьей среде.

Сообщая свое предание, Садовников замечает: «Взгляд на Разина, как на страшного грешника, вовсе не общий взгляд всего народа. Предание, сложенное, по всей вероятности, волжскими бурлаками старых времен, прошло через руки людей набожных, а так как главный процент их в расколе, то влиянием последнего и объясняется такой односторонний взгляд русского человека на Стеньку…»

Интересно упоминание о кладовой записи, приписываемой Разину. Подобные письма встречаются часто и носят на себе яркие следы их многократного переписывания; на это указывает и Садовников в своем примечании.

Упоминаемый в предании «Петров крест» — корень травы; его, по народному поверью, отыскивают между заутреней и обедней под Ивана-Купалу, он имеет вид наперсного креста и приносит счастье. (См. об этом у А. Н. Минха: «Народные обычаи, обряды и суеверия крестьян Саратовской губернии», 1890 г.) Близкий к публикуемой нами легенде вариант записан в Среднем Поволжье и опубликован в статье Н. Я. Аристова «Предания о кладах» в «Записках Русского географического общества по отд. этнографии», т. I, 1867 г., стр. 732–733; перепечатан в сборнике А. Н. Лозановой под № 54.

9–11. Предания о Пугачеве по сравнению с разинским циклом более конкретны и историчны. Пугачев изображается в них грозным мстителем помещикам и дворянам, предания ярко отражают классовую ненависть обеих сторон. Особенно интересен рассказ о жестокой расправе помещика со своим дворовым Фомой, бывшим пугачевцем (см. 11).

9. Записано Садовниковым в с. Старое Урайкино, Ставропольского уезда, Самарской губернии. Напечатано в его сборнике под № 115.

10. Опубликовано с пометкой: «Сообщил Дм. Садовников» в журн. «Русская старина», 1876 г., кн. 4.

11. Опубликовано с пометкой: «Сообщил Дм. Садовников» в журн. «Русская старина», 1876 г., кн. 9.

12–17. Предания о разбойниках отражают факты из жизни Поволжья. Еще в первой половине XIX в., почти вплоть до освобождения крестьян, разбои на Волге были явлением повсеместным и бытовым; в них нашел свое выражение социальный протест угнетенных народных масс.