Phantoms and friends (СИ)

О, Доусон прекрасно помнила. Ей было девять, когда исчез Пауч, её щенок. Пятнистую дворняжку притащил домой Антонио, но кормила, выгуливала и играла с ним сама Габби, не доверяя столь ответственное дело брату. Однажды утром они проснулись, а конура Пауча была пуста. Отец предположил, что пёс сбежал. Но спустя пару дней одна за другой стали пропадать кошки вдовы Лукас, а затем и питомцы остальных горожан. Маленькая Габби тогда винила появившегося в городе мальчика Виктора. Он отравлял её жизнь в школе, задирал на спортивных тренировках, которые они вместе посещали. Виктор был подростком-беспризорником, сбежавшим из очередной приёмной семьи в глушь Сторибрука. Его приютил одинокий доктор Лайтман, местный патологоанатом: усыновил, обеспечил крышей над головой и взял к себе помощником. Девятилетняя Габби подозревала, что именно Виктор промышлял кражей домашних животных, чтобы потом ставить на них опыты в каком-нибудь мрачном подвале. Возможно, даже в самом морге. Но доказательств у неё не было. А теперь, роясь в прошлом Кэссиди, она осознала, кто на самом деле был виновен в исчезновении Пауча. А повзрослевший Виктор Вэйл теперь помогал его поймать. В жизни и не такое бывает.

— Лишая жизни животных, он удерживал себя от убийства людей, — прокашлявшись, сказала Габби. И тут её внезапно осенило. — Пропажи завершились полтора года спустя. Исчезновением Одетт Шван[8].

— Одетт Шван? — непонимающе нахмурился детектив Бут. Странно. Для того, кто рыл носом землю в поисках грязного белья жителей, непозволительной оплошностью было упустить из вида это громкое дело минувших лет. — Кто это?

— Стоит полагать, что первая жертва Кэссиди, — усмехнулся Вэйл, догадавшись, почему Доусон вдруг решила вспомнить об этом случае.

Габби поджала губы. Одетт. Бесследно пропавшая пятнадцатилетняя девушка. А ведь тело бедняжки так и не было найдено.

Сколько ещё в списке Кэссиди жертв, о которых они и не подозревали?

Теперь каждое нераскрытое преступление в Сторибруке заиграло новыми гранями. А что, если…

Одетт Шван

Сторибрук, штат Мэн

19 лет назад.

Он опять на неё пялился. Или нет?

Одетт пыталась сосредоточиться на параграфе с биографией Готорна[9], который миссис Бриджит велела прочесть, пока сама она отлучится «по делу» в учительскую. Но уловить смысл строк девушке не удавалось: текст казался набором черных линий и точек.

Одетт грызла кончик карандаша, усиленно делая вид, что читает. Но она не могла думать, когда за соседней партой сидел он. Так близко, что она улавливала исходящий от него аромат одеколона и кожей чувствовала устремлённый на неё взгляд. Готорн, Готорн… Разве можно думать о Натаниеле Готорне и скучной литературе, когда на тебя смотрит Нил Кэссиди? Господи, он такой красивый!

Одетт опустила голову. Волосы упали на лицо, и она сквозь ширму светлых прядей украдкой скосила взгляд в его сторону. Убедившись в том, что Нил пялится именно на неё, и совсем не тем пренебрежительным взглядом, которым окидывали её другие мальчишки в школе, Одетт почувствовала, как сильно заколотилось сердце. Новые одноклассники насмешливо шептались у неё за спиной, и ещё плохо говорившая на английском Одетт могла разобрать далеко не все слова. Но она знала: шушукаются о ней.

Одетт Шван переехала в Сторибрук вместе с родителями три месяца назад, но до сих пор не завела здесь друзей. Кто-то, следуя примеру местной избалованной принцесски Эммы Свон, просто-напросто игнорировал новенькую. Кто-то же открыто над ней насмехался. Например, невыносимый Вик Вэйл. Насколько Одетт поняла, его отец был сторибрукским патологоанатомом, поэтому излюбленной темой для разговора у него были байки о вскрытиях, на которых парню разрешали бывать. А ещё Вик обожал пугать детишек из младших классов, делая вид, будто таскает с собой шприц для бальзамирования. Да, Нил тоже любил пошутить, но он никогда не позволял себе опуститься до похабного пародирования немецкого акцента Одетт, как это частенько в её присутствии делал Вэйл. И Нил даже один раз заступился за неё!

Одетт медленно подняла голову и смело встретилась с ним глазами, на этот раз не прячась за спасительной завесой волос. Да, Одетт не ошиблась: внимание Нила Кэссиди было целиком приковано к ней.

Девочка едва дышала, околдованная его пристальным взглядом. Она ему нравится. Она уверена. Она ему нравится.

Прозвенел звонок, возвещая об окончании урока. Все засуетились. Разорвав зрительный контакт, Нил невозмутимо поднялся с места, смахнул все свои вещи в раскрытый рюкзак и направился к выходу из класса. Ни разу не обернувшись. Одетт подхватила свою сумку и, с трудом подавив укол разочарования, пристроилась в хвост вереницы покидающих кабинет учеников.

На двух следующих уроках она не видела Нила, но продолжала о нём думать. И за свою рассеянность получила пару выговоров от сурового мистера Ротбарта[10]. Но и это не могло заставить мечтательную Одетт перестать грезить о Кэссиди.

Он караулил её у дома. Одетт как раз воевала с вечно заедающим замком на двери калитки, когда услышала шаги за своей спиной.

— Привет.