Пьяная вишня

Пьяная вишня

Глава 1

Глава 1

Труди, с раздражением сбросив с себя руку безмятежно храпевшего носом в подушку любовника, выбралась из постели, одернула перекрутившуюся футболку и вышла на широкий балкон. Хотелось воздуха. Июньская ночь пахла нагретым за день асфальтом и цветущим жасмином, огромный куст которого рос прямо под окнами квартиры. Труди вдохнула сладкий аромат, прикрывая глаза, и закурила.

Сердце, до этого колотившееся где-то в горле, кажется, начало «сползать», успокаиваясь, на законное место. Очередной мерзко повторяющийся кошмар постепенно отпускал. Снилось Труди всегда одно: полный перепуганных людей зал консерватории, террористы на сцене и в проходах, обвязанные тротилом смертники среди заложников и мощные фугасы, расставленные так, чтобы при взрыве совершенно точно погибли все.

Труди тогда было тринадцать. Она училась играть на скрипке, которую в ту пору искренне ненавидела, а потому периодически устраивала жестокие бунты, восставая против «домашнего насилия» в виде музыкальной школы из-под палки. Но перечить маме, задавшейся целью вырастить из дочери великую скрипачку, оказалось делом зряшным, от скрипки было никуда не деться, и тогда юная бунтарка начала искать другой выход. Как известно: если не можешь изменить ситуацию, измени свое к ней отношение. Ну, Труди и изменила, начав всем назло играть на проклятой «пиликалке» не классику, а яростные рóковые композиции.

Мама заламывала руки и возводила глаза к потолку, науськанный ею отец проводил с Труди душеспасительные беседы и рисовал радужные карьерные перспективы, намекая на какое-то важное знакомство в одном из лучших инструментальных оркестров страны. Ну и, конечно, родители регулярно водили дочь в консерваторию, чтобы та, послушав игру признанных мастеров, наконец-то образумилась.

В тот день они как раз отправились на концерт известного на весь мир скрипача Лейфа Кригера. Этот человек был уже немолод, но все еще очень хорош. Родители Труди и она сама сидели в первом ряду — отец не пожалел денег, чтобы дочь получила возможность как можно ближе увидеть, как играет знаменитость, проследить за движениями его пальцев, за нервным порханием смычка.

Лейф Кригер Труди впечатлил. Причем даже не филигранностью исполнения. Уже немолодые пальцы не всегда идеально точно справлялись с задачей, и абсолютный слух чистокровной волчицы, которой и была Труди Кляйн, это фиксировал. Нет, дело было в другом. В том, что музыкант, играя, действительно полностью растворялся в музыке. Мелодия жила в Лейфе Кригере… Да что там! Этот пожилой человек сам становился ей, летел, выплескивался, щедро одаривая всех мощью своих переживаний и страстей! А потому, наверно, и не сразу понял, что вокруг стало происходить нечто ужасное, никак не связанное с красотой музыки.

Террористы, ворвавшиеся в зал, вставшие в дверях, взобравшиеся на сцену, не церемонились. Мат, очереди в потолок и в тех, кто запаниковал или не сразу их послушался. Великого Лейфа Кригера просто скинули со сцены практически под ноги Труди и ее застывшим в ужасе родителям. Спасая инструмент, скрипач упал неудачно, приложившись рукой и боком, вскрикнул, и Труди, когда помогала ему сесть, увидела на лице Кригера гримасу боли…

Следующие несколько часов стали самыми страшными. Террористы нервничали сами, постоянно орали, стреляли. Они то начинали петь что-то заунывно-пугающее, то молились. Захваченных врасплох беспомощных зрителей запугивали, не пускали в туалет, не давали есть или пить, не позволяли даже просто шевельнуться или тем более встать!

Террористы более или менее успокоились только после того, как между заложниками расселись смертницы в черном и в поясах со взрывчаткой, а в разных частях зала были размещены фугасы. Убедившись, что эти жуткие приготовления завершены, главарь — низкорослый, сухощавый оборотень — открыл торги с властями.

Труди, по-прежнему сидевшая в первом ряду, прекрасно слышала условия, которые тот выдвигал, сжимая в пальцах телефонную трубку так, что, казалось, она вот-вот треснет. И даже ей — девочке-подростку — озвученные террористами требования казались совершенно невыполнимыми, дикими.

Ночь прошла относительно спокойно. Убили лишь одного, похоже, впавшего в истерику оборотня, который вдруг вскочил со своего места и, приняв звериную форму, помчался к выходу, прыгая через ряды. Спать не хотелось абсолютно. В зале вообще мало кто спал, но при этом стояла какая-то воистину могильная тишина. Даже дети, которых Труди успела заметить еще до начала концерта, в холле, и те не плакали. Отключенные по приказу террористов, а после сваленные кучей посреди сцены мобильники тоже молчали.