Пианино. Сборник рассказов

– Конечно, такое счастье. А то ведь старый совсем развалился. Я к ним каждую осень ходила в управление, говорю – миленькие, залатайте бабке крышу, сыновей нету, одни дочки разведенные. Они – нет бабка денег. Бюджет не резиновый.

А теперь как поезд ко мне съехал в огород, так сами пришли. Добрые люди, дай им бог здоровья.

– Этот дом ведь лучше того, что был?

– Конечно, в старом крыша уже как десять лет текла…

– Стоп.

Лена нервно курила во дворе.

– Нарежем синхрон, как думаешь? Так чтобы без крыши, чтоб ее…

– Не знаю. Тебе виднее. Боюсь, что рекламная акция «бабка сердечно благодарит поезд переехавший дом» провалилась.

– Это мы еще посмотрим, – Лена стиснула зубы и ринулась обратно.

Вскоре мы отправились снимать торжественное вручение ключей и сторожевой собаки. Собаку держал водила, Стасик услужливо тыкал звукозаписывающей пушкой начальству в зубы. Чиновник с бабой Зоей перерезали красную ленточку, и под бурные аплодисменты ей вручили ключи от дома. Кругом щелкали фотоаппараты, Бабка кланялась начальству в ноги, Лена цвела, и все было прекрасно. Пока не дошло дело до собаки.

Увидев это чудовище, старушка перекрестилась и спряталась в прихожей. Всем было велено выключить камеры – бабке стало худо с сердцем.

Журналюги радостно рванули за дом – там для них уже дымился мангал с шашлыками и стыла водка. Новоселье героя нужно было достойно отметить.

Я собрал камеру и дедолайты и зашел спросить у дочери Зои, как бабуля себя чувствует.

– Спасибо, сынок. Уложили ее, дали валидол, уже получше. Миленький, я тебя Христом богом прошу, забери псину. Мы к ней подойти боимся, придется ветеринара звать, чтобы усыпил. Не гуманно как-то. Но нам такую кобылу не прокормить, ей же кастрюлями варить надо. Из управления мне названивали – что подарить на новоселье, что подарить? И внучка попросила маленькую собачку. Видел, наверное, в городе, сейчас они в моде. Девчонки в сумочках носят. Лысые, глазастые собачки, трясутся все время как паралитики. Нюська давно о такой мечтала. Им еще одежки можно шить разные, как куклам. Я возьми и попроси такую собачку. А что привезли? Чистый дьявол – воняет, морда волосатая, зубы торчат. Я к ней подошла – она как кинется, чуть ногу не прокусила.

Я пошел к Морде. Она узнала меня и жалобно заскулила.

– Куда ты ее, – преградил мне дорогу водила. – Я эту тварь назад не повезу.

– Это теперь моя собака.

Я отодвинул Володю, открыл багажник и загрузил имущество.

– Ты что, совсем придурок? – подлетела ко мне Лена. Морда клацнула зубами у ее щиколотки, и она с визгом запрыгнула в машину. Обратно ехали молча.

Усталые и вонючие, мы с Мордой вышли в городе и побрели к дому. Телевизионщики еще долго с недоумением смотрели нам вслед.

СЕВЕРНЫЙ ГОЛОС

( О, прекрасная эпоха пейджеров, где ты?)

Бывают сны, которые не дают покоя. Они возвращаются вновь и вновь, на протяжении многих лет, словно требуя, чтобы мы вняли тому, о чем они с таким невероятным упорством пытаются рассказать. Но язык снов мне недоступен и после навязчивого просмотра, я всегда просыпаюсь не в духе. С завидной регулярностью мне снится стылый провинциальный вокзал: обшарпанные стены, задрипанные люди на скамейках, дети, замотанные во все вещи, что были в чемоданах, опаздывающий на множество часов поезд и гнусавый голос в динамике. Ужасно холодно, а поезда все нет и нет, и постепенно создается ощущение, что, кроме этого, занюханного места на земле вообще больше ничего нет, а поезд, который все с таким нетерпением ждут – всего лишь миф, массовая галлюцинация. Да и я здесь– уже не взрослая женщина, работник солидной фирмы, а семнадцатилетняя девчонка, которая уезжает с Юга на Север, чтобы отморозить там все органы чувств и никогда больше не вернуться обратно.

С трудом встав с кровати, я пытаюсь вернуться в то состояние «каменной стены» в котором меня привыкли видеть окружающие. Но все валится из рук, и я злобно вытряхиваю в мусорник забитую до отказа пепельницу мужа и пинаю в зад ни в чем неповинную, но попавшуюся так некстати, собаку. Как всегда, выкипает этот чертов кофе и, окончательно выведенная из себя, я еду в офис пейджинговой компании, где вот уже как три года работаю городским ухом, то бишь оператором.