Пианистка

– Да-да, – поспешно проговорила Карина, вставая. – Ты одевайся и посиди в вестибюле, а я выйду, поймаю тачку. На улице мороз.

Они уехали домой на ослепительно-белой «семерке», и всю дорогу Леля дремала у Карины на плече.

Два следующих дня Карина не могла думать ни о чем, каждую секунду ожидая, что Леля, оклемавшаяся от новогоднего застолья, начнет ужасный разговор. Но та вела себя как ни в чем не бывало, обнимала и целовала Карину, пару раз всплакнула у нее на груди и о Вадиме больше не вспоминала.

Постепенно Карина успокоилась, но доверие к Вадиму утратила окончательно.

27

Вскоре после праздников состоялся первый концерт капеллы с полностью обновленной программой. Карина и Олег завершали первое отделение своим дуэтом.

По случаю сольного выступления Карина впервые надела бархатное платье, купленное в тот памятный день, с которого круто изменилась вся ее жизнь.

Она стояла на сцене филармонии, в ярких лучах прожектора, слушала аплодисменты и не могла до конца поверить, что они адресованы ей.

Какая-то девчушка с огромным бантом в черных как смоль волосах преподнесла ей букет ярко-алых гвоздик. Их было пятнадцать, на твердых, бледно-зеленых ножках, с зубчатыми лепестками, упакованных в блестящий, перевязанный лентами целлофан.

Карине и Олегу не давали уйти со сцены, и они играли снова и снова: Баха, Моцарта, Шумана – все, что успели выучить за два месяца ежедневных репетиций.

В антракте к Карине подскочила Любаша, распаренная, благоухающая резкими духами, сгребла ее в охапку и смачно расцеловала в обе щеки.

– Умница, девочка. – Она тесно прижала ее к своему роскошному бюсту. – Никогда не слышала, чтобы женщина так играла. Аж мороз по коже продрал. – Бульдозер зябко повела пышными плечами. – Классный номер для гастролей, я Сереже так и сказала. Верно, Сергей Михалыч?

Михалыч скромно стоял за ее спиной, словно не он, а она была главным дирижером и художественным руководителем капеллы.

– Мы обязательно сыграем на гастролях, – заверил Олег Любашу, стараясь вытащить Карину из ее геркулесовых объятий, – для того и учили все это.

– Ишь ты, красавец наш. – Хоричка хлопнула его по плечу пудовой ладонью и подмигнула Карине. – Нашел наконец пианистку себе под стать. А то никто ему угодить не мог: Ритку он до истерики доводил в одночасье, Сашка еще был, клавесинист, с тем у них чуть не до драк доходило. А с тобой, гляжу, играет, и ничего. Стало быть, характер у тебя будь здоров. – Бульдозер помолчала, что-то прикидывая в уме, и затем пробормотала с сожалением. – Жену б ему такую, а не девочку сопливую, как Аленка, – ту он затюкал вконец.

От неожиданности Карина уронила цветы. Она успела заметить, как на скулах у Олега вспыхнули два бордовых пятна. В то же мгновение он нагнулся и стал поднимать букет.

– Будет тебе, Люба, – вполголоса проговорил Михалыч, дергая хоричку за рукав, – думай, что плетешь.

– Да ладно вам. – Любаша как ни в чем не бывало пожала плечами. – Извиняйте, если что не так. Олежка, не злись, это я к слову молвила. Ты же знаешь, я Лелечку люблю, просто обожаю, и ничего такого в виду не имела, ни-ни! – Она хитро прищурилась, чмокнула Карину еще раз и отошла.

Та взяла из рук Олега гвоздики, внезапно ощутила на себе чей-то пристальный, тяжелый взгляд и обернулась – у двери в артистическую стоял Вадим.

– Поздравляю. – Он протянул ей огромную плитку белого шоколада. – Подкрепись. Здорово силы восстанавливает.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она и заглянула в полуоткрытую дверь в поисках Лели. Той давно уже пора было появиться – Карина не сомневалась, что первой поздравить их прибежит именно она. Однако Лели видно не было.

– Жену свою не жди, – словно прочитав ее мысли, сообщил Вадим Олегу. – Я ее еще в начале вашего выступления посадил в такси и отправил домой. Она задыхалась от духоты, народу полный зал.

– А, – рассеянно протянул Олег, – ну молодец.

– Я-то молодец, – сухо проговорил Вадим, – а вот ты не знаю куда смотришь. Ей не по концертам сейчас ходить надо, а во дворе гулять.

– А я тут при чем? – искренне удивился Олег. – У меня есть на это время? Вон Каринка с ней гуляет каждый вечер.

– Ясно. – Вадим снова бросил на нее моментальный пронизывающий взгляд, тот самый, который пять минут назад заставил ее обернуться. – Ладно, пойду готовиться, у меня во втором отделении соло.

28

Вернувшись поздним вечером, они застали Лелю стоящей у настежь распахнутого окна. Накинув на плечи пуховый платок, она жадно хватала раскрытым ртом морозный январский воздух.

– Ты с ума сошла. – Карина обхватила ее за плечи, оттащила от окна, с грохотом захлопнула створку. – Получишь воспаление легких!

– Ничего я не получу, – спокойно возразила Леля. – Дышать нечем, вот тут точно давит что-то. – Она ткнула пальцем под ребра.

– Рановато, – решила Карина. – Только шестой месяц идет. Давит, когда уже скоро рожать.

– Ерунда, – возразила Леля. – У матери с братишкой одышка была с трех месяцев.

– Нет, – твердо произнесла Карина. – Так не пойдет. Завтра идем к врачу. Я с ней лично поговорю, а то ты ходишь туда невесть зачем.